Пожиратель Душ - стр. 21
– А ты знаешь, что тебе и есть ничего нельзя? Чтобы войти в транс, нужно непременно поститься.
Об этом Торак совсем позабыл.
– А тебе-то есть можно?
– Я поем, но постараюсь, чтобы ты этого не увидел. А потом приготовлю особую мазь, чтобы высвободить твои души.
– Неужели у тебя есть все, что для этого нужно?
Ренн похлопала рукой по своему заветному мешочку с целебными травами.
– Да. Я кое-что собрала в Лесу.
Губы Торака изогнулись в усмешке.
– Значит, ты тоже об этом думала?
Но Ренн на его улыбку не ответила.
– Нет, но мне показалось, что запас целебных трав мне не помешает.
Небо быстро темнело, в вышине уже поблескивали звезды.
– А до рассвета еще ах как далеко! – прошептал Торак.
Ночь им явно предстояла холодная и очень долгая.
Торак скорчился в своем спальном мешке, пытаясь унять дрожь. Он всю ночь трясся от холода, и это ему уже порядком надоело. Выглянув наружу сквозь сделанную в снежной пещерке щель, он увидел в небе яркий месяц и понял, что рассвет уже близко. Небо было ясное – но ни один ворон пока так и не пролетел.
В одну из рукавиц Торак спрятал кусок бересты с приготовленной Ренн мазью. Эта мазь, по ее словам, способствовала высвобождению душ и представляла собой смесь оленьего жира и трав. Мазь следовало размазать по лицу и рукам, после того как Ренн подаст ему соответствующий сигнал. В другой рукавице у Торака был спрятан маленький мешочек из сыромятной кожи, перетянутый сухожилием. В нем было то, что Ренн называла «дымным зельем». Но на все просьбы Торака разъяснить, что это такое, она отвечала, что лучше ему этого не знать. И он не стал настаивать, понимая, что в колдовстве Ренн понимает гораздо больше его. У нее был настоящий дар, который, кстати, давно заметила Саеунн, только сама Ренн этот дар по неизвестным причинам, в которые никогда не вдавалась, упорно пыталась отрицать. А когда ей все-таки приходилось пользоваться своими колдовскими умениями, у нее всегда портилось настроение.
В животе у Торака громко забурчало от голода, и Ренн ткнула его локтем. Он попытался было снова задремать, но это ему не удалось. Есть хотелось так сильно, что Торак был уверен: если ворон в ближайшее время не появится, он сам пойдет и съест эту белку!
На востоке только-только появилась тоненькая розовая полоска, когда поблекшее звездное небо словно перечеркнула черная тень.
И Ренн снова толкнула Торака локтем.
– Да-да, я тоже его вижу, – шепотом откликнулся он.
За первой тенью мелькнула вторая: самец и самка. Они рядышком покружили над растерзанной белкой и… полетели прочь.
Но через некоторое время вернулись и снова стали кружить, спустившись немного ниже. На пятый раз они пролетели уже так низко, что Тораку был слышен сильный ритмичный шелест их крыльев.
Он видел, как птицы поглядывают по сторонам, изучая землю внизу, и думал: «Хорошо, что я закопал свое оружие рядом со снеговой пещеркой». Их убежище Ренн превратила в совершенно неприметный холмик, в котором была одна-единственная щель для воздуха и наблюдения. Вороны и впрямь птицы чрезвычайно умные, и чувства у них острые, как болотная трава.
Восточный край неба уже сиял ослепительным желтым светом, а вороны все кружили над землей, следя за «добычей».
Вдруг один из них, сложив крылья, камнем упал с высоты на землю.
Торак мигом скинул обе рукавицы, чтобы в любое мгновение быть готовым.