Пожар на Хайгейт-райз - стр. 24
Младшая сестра начала нетерпеливо постукивать пальцами по дочиста выскобленной деревянной столешнице.
– Одного члена парламента нашли привязанным к фонарному столбу на Вестминстерском мосту… – И Шарлотта начала рассказывать всю эту историю, сначала с удовольствием, потом с трепетом, а в конце с ужасом и жалостью. А когда закончила рассказ, на столе уже было все готово, а за окном был уже поздний полдень.
Эмили почти ничего не сказала, лишь протянула руки через стол и сжала ладони Шарлотты своими пальцами.
– Тебя же могли убить! – сердито сказала она, но в глазах у нее стояли слезы. – Тебе никогда не следует заниматься подобными вещами, это чистое безумие! Полагаю, что все, что мне хотелось бы тебе сказать по этому поводу, тебе уже сообщил Томас, не так ли? Уверена, он тебя как следует отругал!
– В этом не было никакой необходимости, – честно призналась Шарлотта. – Я и сама все прекрасно поняла. Ну, ты готова ехать к тетушке Веспасии?
– Конечно. А вот ты не готова. Тебе следует переодеться, сменить это простенькое платьице и надеть что-нибудь более привлекательное.
– Чтобы продолжить глажку?
– Ерунда! Ты едешь со мной. Так будет лучше. День сегодня чудесный, так что прокатимся с удовольствием.
Шарлотта на секунду задумалась о своих домашних обязанностях, но потом уступила искушению.
– Ладно, если ты так хочешь. Мне только нужно несколько минут, чтобы переодеться. Грейси! – И она торопливо вышла из кухни, чтобы найти горничную и попросить ее приготовить чай для детей, когда те вернутся из школы, и почистить овощи для ужина.
Леди Веспасия Камминг-Гульд жила в просторном фешенебельном доме. Дверь им открыла горничная в хрустящем от крахмала платье, в отделанном кружевами чепчике и переднике. Она тут же узнала Шарлотту и Эмили и ввела их в гостиную без обычных предварительных формальностей и увиливаний. Вопрос о том, примет ли леди этих гостей, даже не возникал. Ее милость не только любила их обеих, но еще и пребывала в данный момент в жуткой скуке, утомившись от навязшей в зубах светской болтовни и бесконечных тонкостей этикета.
Веспасия сидела в своей личной гостиной, весьма скромно обставленной в соответствии с нынешними требованиями вкуса и принятых стандартов: никаких тяжелых дубовых столов, никаких чрезмерно мягких диванов, никакой бахромы на занавесях. Все здесь напоминало о более ранней эпохе, о времени, когда родилась сама Веспасия, о великой империи Наполеона Бонапарта до битвы при Ватерлоо; здесь доминировали чистые линии георгианского стиля, строгость и суровость времен той долгой, отчаянной войны за выживание. Один из ее дядьев погиб под командой Нельсона в битве при Трафальгаре. А теперь даже Железный Герцог уже умер, и само имя Веллингтона стало достоянием лишь книг по истории. Даже те, кто воевал в Крыму через сорок лет после него, тоже состарились.
Веспасия сидела очень прямо в чиппендейловском кресле с жесткой спинкой. На ней было домашнее платье цвета голубиного крыла с высоким воротом, застегнутым у самого горла, и чуть отделанное французским кружевом, а четыре нитки жемчуга свешивались почти до талии. Она не стала притворяться, что ей безразличен их приход. Ее улыбка была полна радости.
– Эмили, моя дорогая! Как отлично ты выглядишь! Я так рада, что вы ко мне заехали… Тебе непременно нужно будет рассказать все, что ты там видела, чем наслаждалась. Всякие скучные подробности можешь опустить – несомненно, они точно такие же, как тогда, когда я сама там была, так что нет никакой надобности снова все это слышать и переживать. Шарлотта, тебе придется выслушать все это еще раз, и тогда задашь все соответствующие вопросы. Идите сюда и садитесь.