Поза йогурта - стр. 9
На самом деле он уже налился мутной, не здоровой спелостью и готов был вскрыться, взорваться от температуры. Целый день 39,5. Глаза красные, лицо побагровело и вздулось, как дрожжевая масса.
Укол антибиотика был в самый раз, чтобы разрядить организм.
Вместо чая Катя принесла горячий компот, и это было кстати. Борьба с температурой в его «биомашине» продолжалась. Было ощу-щение перегруженности механизмов. Кол, кровоточащий в горле, как бы подтверждал своим видом всю бренность и хрупкость белковой красоты. В любую секунду все может измениться. «Сейчас кипит бульон, горит шашлык в тебе, а вот мотор не выдержит – и что? И бу-дет свежемороженое мясо для каннибалов, собак и крыс. Температура прыгнет с плюсовой на ноль – и связки уже не гнутся. Заиндевели. Ломать придется», – услышал он чей-то далекий голос. Почему мне снятся такие сны и приходят в голову мрачные мысли, – с сожалени-ем подумал Алексей.
Белый снег ложился и не таял на его синем лице. После долгого лежания в воде оно сильно вздулось и посинело, а еще и замерзло. Алексей был сейчас не что иное, как кусок льда. Ему не было больно, не было страшно. Ему выстрелили в лицо. Вспышка, и все. Всю зиму он пролежал подо льдом, куда его спустили недалеко от места, где за-стрелили и ограбили. По иронии судьбы – недалеко от того места, где он вырос. Да и убийц своих он знал. Что они хотели? Денег, наверное. Как всегда.
Нет, это не с ним. Это кто-то другой. От таких видений Алексей очнулся и увидел перед собой Катю. Она сидела рядом, на краю кро-вати в платке, окаймленная молитвой, и перебирала четки. Что-то вредное, ревнивое заколыхалось в нем и по какому то стечению об-стоятельств, спружинив, вылетело изо рта:
– А ты знаешь, есть множество людей, которые кайфуют, когда другим плохо! Нет, ничего не говори – продолжал он.– Я видел это сам много раз. Это очевидно, что им было хорошо, от того, что мне, и даже не мне, было плохо и больно», – он передохнул и повернулся в Катину сторону, ничего не видя перед собой, кроме сочащегося из ранки сока алоэ и красной полоски пореза от осоки на пальце. Он по-нимал, что это его наблюдение, всего лишь заразная болезнь, но уже не мог удержать ревущего водопада подозрений. И Катя, зная об этом его терзании и муке, молча ждала снисхождения и успокоения. -Пройдет, все пройдет!– шептала она ему.
На свадьбе самой энергичной танцовщицей была Ирайнат. Как это, здорово! – ее бесконечный танец. Казалось бы, ну что нового, свежего? Но нет – глаза горят, ноги, плавно перебирая шаг, создают остроту момента, легкость и стремительность бегущей лани. Хочется бесконечно кричать: «Оппа, асса, оппа, асса», – хлопая и хлопая. «Оппа, оррэ, асса». Джигитовка, подскоки, взмахи руками – все это притягивает, манит магнитом, неистовством ее бешеного танца, задо-ром нерастраченной энергии.
А горло болит. «Наверное, накричался там, на свадьбе», – решил он, продолжая искать причину недомогания.
Голова трещала по швам. И таблетка или укол были бы как раз во-время. «Ну, давай же, действуй! Коли, коли, не жалей, девочка-садистка, пошевелись, прошу» – настаивал Алексей.
«Назло вирусам и другим невидимым тварям уколюсь и тем са-мым объявлю им войну», – храбрился он, предвкушая маленькую молнию в ягодице.