Поза йогурта - стр. 42
Довез Ромаза домой.
– Зайдешь? – спросил уже начавший ловить « отходняк» Ромаз.
– Да нет, не получится. Извини, поеду. Привет папе!-
– Это да. Ну смотри, завтра не задерживайся, а то дальше затяги-вать ни в коем случае нельзя – протянул Ромаз и, хлопнув дверцу ма-шины и прощаясь подняв руки вверх, побрел к подъезду, а затем по темному подъезду, похожему один к одиному с тем, откуда ему сего-дня пришлось вести наблюдение, рассматривая подозрительных лич-ностей. Лифт не работал, и жильцы брели днем и ночью в свои жи-лища, небольшие квартиры из панельного железобетона, по темным, грязным этажам, испытывая усталость и мучаясь одышкой.
«А теперь еще этот маньяк на их голову» – подумал Алексей, по-смотрев на часы. Он не поверил своим глазам. Была уже половина двенадцатого ночи. Но домой не хотелось.
– А была, не была! Сделать, что ли, хорошее дело? – Подвезу офи-циантку домой!
* * *
Он шел пешком по барханам и раскаленной сковороде асфальта не потому, что любил ходить пешком, не потому, что любил прогулки на воздухе. Ситуация была банальная. Как и у миллионов россиян, у не-го не было машины.
В то утро, открыв глаза и взглянув в просвет штор, он решил, что все будет хорошо. Необходимо только что-то поменять в своей жизни. Но что? Это что-то он как раз и не знал, но постоянно задавал себе этот вопрос. Все было тихо и чересчур уныло. Он не давал волю эмоциям никогда, и всегда держался до последнего перед хамски настроенными гражданами. Нет, он иногда срывался на рев. Искры катились из глаз в этот момент. Обидчики сразу превращались в маленьких беспомощ-ных котят и, прижимаясь друг к другу, сильно жалели, что разбудили лихо. Но он, как клокочущий вулкан, обдав обидчиков паром и газом, замолкал и ему даже становилось слегка не по себе, когда перебарщи-вал. Он спешно пытался покинуть это место, чтобы через некоторое время снова ввязаться в склоки, в магазине, трамвае, автобусе. Считая себя верхом спокойствия, он на самом деле был скрытым шизофрени-ком и психопатом, преследуемым многочисленными фобиями.
Войдя в троллейбус, он постарался сесть в самый перед, чтобы ни-кого не трогать и не видеть, кроме дороги и водителя.
Голова его побаливала после вчерашнего. Возможно, из-за под-нявшегося давления ему все время мерещилось, что из носа вот-вот хлынет кровь, а платок он забыл в другой куртке. Да и что особенно-го, если вчера вечером шел мелкий дождь, и небо было затянуто плот-ным слоем пуленепробиваемых облаков, а сегодня от них не осталось и следа. Сине-голубое небо, яркое солнце, но ветер прохладный, бли-же к северному. «Да, черт его знает, может ближе, может – дальше. Погоду не предугадаешь», – злился он.
Его жизнь сложилась не так хорошо, как ему того хотелось. Он был болезненным ребенком не подающим особых надежд, но гены сделали свое дело. Он вырос в крепкого мужика.
Он сидел в троллейбусе и мечтал. Вот уже и свои дети у меня поя-вились, а найти себя в жизни не пытался до последнего времени. Тупо ходил на тупую работу. Там читал что-то от скуки. Жену терпел – ее гнилой нрав. А что – она воспитана в духе фатальной необходимости вытягивать деньги и портить нервы, так так у всех.
Одно время ему казалось, что он уже женат и что между ним и его воображаемой женой затлел огонек настоящей чистой любви, но постоянные трудности в быту и нехватка денежных средств охлажда-ли этот пыл, не давая ему разгораться. Нет, она не была похожа на его маму. А если б она хотя бы внешне напоминала ее, ему было бы легче общаться с ней. Иногда ему казалось, что он готов уйти, оставить ее, начать новую жизнь, полную приключений и секса, но здравый смысл в итоге побеждал. Воображаемый мир – его спаситель, в нем, словно в интернете, он блуждал в минуты покоя. А бывало, что задерживался там, на дни и даже недели. Жизнь уходила быстро и незаметно, и он ничего не мог с этим поделать, кроме как осознавать и созерцать не-избежный процесс увядания и рождения новой жизни.