Пой. История Тома Фрая - стр. 49
– Ванесса, вы невероятная женщина. Уверен, вы в курсе. – Хирург мягко улыбнулся. Ее прощение много значило для него, и все же сегодня бутылка виски опустеет минимум на один стакан. – Я обещаю вам, что виновные заплатят как деньгами, так и временем, все будет по закону. – Он встал с кровати. – Может, вы хотите побыть одна какое-то время? Потом зайдите ко мне в кабинет, и мы обсудим нашу дальнейшую стратегию лечения.
– А разве вы не хирург? – Ванесса выгнула брови. – Конечно, мне нужно немного времени в одиночестве и один важный звонок.
– Я и лечащий врач, два в одном. – Он усмехнулся. – Если вы понимаете, о чем я. – А затем, не убирая печальную улыбку, он покинул палату.
В одиночестве, как ни странно, Ванессе стало невыносимо. Когда необходимо держать лицо перед другими людьми, незаметно начинаешь врать и самому себе. По этой причине осознание действительности превратилось в цунами, которое неизбежно сносило преграды, уговоры, убеждения о хорошем и спокойном будущем. Волна накрыла с головой и обещала держать под своей тяжестью еще очень долгое время. Ванесса прикрыла глаза и первые капли горьких слез упали на ее изящные руки. Она устала метаться от хороших заверений к полному отсутствию надежды. Ванесса разблокировала телефон и увидела фотографию Тома. Ее мальчик такой красивый и талантливый. Она, не как мать, но как человек с непростым жизненным опытом, видела свет, исходящий от него, и талант. Крылья, которые прореза́лись на спине Тома, грозили закрыть своим величием солнце. Нужно ли ей увидеть это воочию, если она уже верит в это? Ванесса распахнула глаза.
Она еще не умерла.
Она еще поборется.
Ей есть за кого.
– Алло, – сказала она, набрав номер телефона. – Привет, дорогой, как ты там? – В трубке послышался детский плач и очередные уговоры вернуться домой в песне The FateDice. – Ну-ну, перестань плакать и петь “Love is drama”[65]. Это про другое. – Ванесса вздохнула. – Ты можешь послушать меня хоть секундочку, золотце?
Она убрала трубку в сторону от очередных криков.
– Я возвращаюсь домой! Сегодня! – Ванесса радостно закричала в трубку, чтобы донести свою мысль до сына, а потом уже еле слышно добавила: – Я возвращаюсь домой…
«Итак, мне предстоит найти двух вредных придурков в огромной куче народа. Школьная столовая – это всегда какой-то ад. Я перестал покупать еду здесь пару лет назад, теперь просто беру ее из дома. Я не нашел Ричарда и Джека на нашем привычном месте. Видимо, сегодня до конца уроков я останусь голодным из-за бесчисленных попыток найти их. С ужина у мистера Альвареса прошло четыре дня, наш общий чат молчал с того вечера, да и личные сообщения не пополнялись. Все выходные я гулял с Диланом или переписывался с ним на «Фейсбуке». Приближающийся выпуск свел наши разговоры к одной теме: с кем идти на выпускной, что мы наденем, позовут ли нас петь. Сегодня первый раз, когда Дилан подозрительно молчалив и холоден. Наверное, ему, как и мне, хотелось бы перекусить бутербродами и отправиться на уроки, а не искать Джека и Ричарда. Когда же закончатся занятия? Быстрее бы убраться из этой школы!»
– Там, – сухо бросил Дилан.
Том перевел на него недоверчивый взгляд и, сжав лямку рюкзака, пошел вперед, стараясь не обращать внимания на отвратительное настроение Дилана. Том не мог вспомнить и дня, когда не обедал с друзьями. Даже ругаясь, они гневно переглядывались, но ели вместе, а сейчас несколько звонков и сообщений оказались без внимания. Том предчувствовал что-то очень плохое. В последнее время весь мир переворачивался с ног на голову. Ему с каждым днем становилось все тяжелее переживать эмоции из-за проблем с видеовизитками и подготовкой к выпускному при небольшом количестве денег. Последние сэкономленные центы уйдут на аренду костюма, который Том, вероятно, так и не достанет из чехла в страхе испортить. Еще и общение с Диланом, похожее на свежий ветерок, все сильнее и сильнее затягивало. Последние четыре дня Том, к своему стыду, и не вспоминал о Ричарде и Джеке. Ему хотелось прожить лето, накопить денег и наконец-то уехать. В итоге парни все же нашлись в углу столовой.