Повседневная жизнь российских подводников. 1950–2000-е - стр. 12
Этот морской полигон простирался в самом безлюдном, самом глухом углу архипелага Новая Земля…
Сначала был залп для надводного взрыва атомного БЗО (боевого зарядного отделения). Шумков наблюдал за ним в перископ, надев сильно затемненные очки. Но и сквозь них пронзительная вспышка света больно резанула по глазам. А дальше – как на учебном плакате: над Черной бухтой встал дымный грибовидный смерч…
Вторую атомную торпеду он выпустил три дня спустя. Она вышла с заглублением в 30 метров и пока неслась в назначенный квадрат, Шумков успел увести свою Б-130 за скалу. Но и там он ощутил, как вздрогнул океан – словно раненый кит… Огромный водяной горб вспучился посреди бухты. Гидродинамический удар встряхнул подводный корабль. Хорошо, что успели выключить гидроакустическую аппаратуру…
За те испытательные взрывы китель молодого офицера украсил орден Ленина. Именно поэтому Шумкова, как единственного командира, имевшего реальный опыт стрельбы атомными торпедами, и направили к берегам Кубы – под Америку. Да и экипаж Б-130 был под стать командиру – сплаванный, сбитый, обученный, матросы по четвертому году служили, с такими хоть к черту на рога, хоть на прорыв американской блокады…
Мир качался на краю бездны. Это чувствовали все – от русского командира до американского президента. Джон Кеннеди на встрече с журналистами вдруг стал читать наизусть стихи:
Коррида в Саргассовом море становилась все ожесточеннее. Тем временем один из советских офицеров, ничего не зная о поэтическом дневнике американского президента, вел свой поэтический дневник:
…Шумков не стал ждать, когда прилетит противолодочный самолет, имевший приказ о применении бортового оружия, и велел погружаться. Однако американцы уже засекли подвсплывшую на сеанс связи субмарину. Их корабли неслись на всех парах с явным намерением таранить русскую лодку. От удара по корпусу спасли сорок секунд запоздания ближайшего эсминца и двадцать метров уже набранной глубины. Вой рубящих воду винтов пронесся над головами подводников… А если бы меч форштевня все же врезал по рубке субмарины? Пятикилометровая глубина надежно скрыла бы братскую могилу семидесяти восьми моряков. И никаких проблем с международной ответственностью. Сгинула лодка в Бермудском треугольнике так же безвестно, как пропала С-80 в Баренцевом море или дизельный ракетоносец К-129 в районе Гавайских островов, – никаких нот, никаких протестов. Кому, за что? Кто видел? Кто докажет? Воистину: концы в воду…
Американцы считали, что у них есть моральное право уничтожить хотя бы одну из советских подводных лодок. Почему? Потому что 27 октября над Кубой был сбит разведывательный самолет U-2. Летчик, лейтенант Андерсен, погиб. Это была первая кровь, пролитая в Карибском кризисе, и пролили ее, как считали американцы, советские зенитчики. Значит, нужен был реванш. Кровь за кровь! Но командиры подводных лодок не знали, кто из них обречен на заклание.