Поворотная ошибка. Книга вторая - стр. 20

– Ничего! Просто после крайней работы в какой-то вашей секретной зоне, он стал жутко замкнутым и угрюмым. Поэтому могло быть всё, что угодно! А могло и ничего не быть! Никаких записок или сообщений он не оставил, сказал просто, нужно по делам, и улетел. В последнее время он вообще был немногословен.

– М да. Ценные сведения!

– Какие есть! Если вопросов нет, можете идти по своим агентским делам, и искать наш самолёт. За него, между прочим, заплачено немало денег!

– Что это с ним? – офицер показал на вновь появившегося Арчибальда, который пытался что-то отрыгнуть на пол, у своего собачьего, домика в гостиной.

– Блюёт! Обычное дело. Нажрётся то травы газонной, то салфеток, то волос каких-то… и блюёт… Придурок!

– А я слышал, что так собаки чистят желудок.

– Ну, может быть, не знаю, я не люблю никаких собак и кошек. В последнее время, и людей…

– Извините… До свидания… – офицер встал, взял фуражку и шагнул к двери.

– Подождите-ка … Мне недавно звонили со страховой компании… Я тогда ничего не понимала, в состоянии аффекта, сами понимаете… А Вы не знаете, что там им нужно?

– Странная история, мэм. Страховая компания и от нас требует подтверждения страхового случая.

– И что там странного?

– Дело в том, что три недели назад Ваш муж застраховал свою жизнь на 5 миллионов долларов.

– Ничего себе!

– Вот именно! Но странность не в этом! Лётчики обязаны страховать свою жизнь, самолёт и риски. Дело в том, что в страховке чётко прописано, что компенсация полагается даже в случае пропажи без вести, самолёта и пилота! Прописано также, что, если не будут обнаружены обломки самолёта в течении десяти дней, но будет зафиксирован сам факт вылета… Всё детально и в подробностях. Видно работу очень хорошего юриста…

– И что это значит?

– В том то и дело, что факт вылета на аэродроме зафиксирован, с этим строго.

– А самолёт, то есть корпус, ну как там, части от самолёта, не обнаружены?

– Пока не обнаружены!

– Ничего не понимаю…

– Боюсь, что страховой придётся раскошелиться. Если мы не найдём ничего в течении следующих семи дней.

– А кто получит деньги?

– Вы, мэм, как прямая наследница.

– Ничего себе! Вы хотите сказать… Подождите! Что Вы хотите сказать? Что он готовился? К чему?

– Ничего, мэм, только факты.

– Подождите! Ну, есть же спутники, радары, локаторы! Неужели ничего не зафиксировали? Куда полетел самолёт-то?

– Зафиксирован практически весь маршрут.

– И где? Где он приземлился?

– В том то и дело, что там, где он должен быть сейчас, находится озеро. Но озеро не очень большое и не глубокое, и уже исследовано вдоль и поперёк. Там ничего нет. Вам знаком вот этот человек? – Грег показал фото какого-то парня в бейсболке и огромных зеркальных очках.

– Нет, первый раз вижу.

– Понятно.

– И что теперь?

– Вообще-то, это я к Вам пришёл задавать вопросы для того, чтобы …

– Какие к чёрту вопросы, если я хочу ответы!

– И мы хотим, поверьте, подключены все поисковые службы! Красивая стрижка у собаки!

– Могу дать телефон грумера.

– У меня кот. Всего хорошего, мэм! Если что-то вспомните, наберите мне, пожалуйста, вот моя карточка.

– Да, хорошо… На калитке кнопка…

– До свидания.

Закрылась дверь, посреди гостиной остался лежать белый комок бумаги в собачьих слюнях.

– Арчи! Поросёнок! Что ты опять съел? – биверйорк поджал треугольные уши назад, и негромко рыча, посеменил в будку. Он так поступал всегда, когда его ругали. Никаких вам собачьих извинений.