Поворот в никуда. 19 рассказов мастер-курса Анны Гутиевой - стр. 26
– Э… э… эх! Так Натаська тебя мужчиной и сделает, и вообще, два полена они ж это, веселей горят, да?
– Ладно, дядь Степ, я вас услышал, – поднимаясь с лавочки, закончил разговор Федор, – все будет хорошо, – отбросил окурок и зашагал в сторону расположения части.
Степан остался сидеть. Он ругал себя за этот разговор. «Ну кто, кто позволил тебе вмешиваться в их отношения: дразнить Натаську, вести „душевную“ беседу с парнем?» Старшее поколение давно уже молодежи не советчики. Потеряло в нынешнем обществе назначение «хранителей знания». Молодежь нынче продвинутая. Яйца курицу учат. С этим он был в корне не согласен. Да, в новомодных штучках, там в своих компьютерах, айфонах, айпадах они мастера. Степан видел, как внучок учил Валентину пользоваться новым телефоном и показывал, на какие кнопки той нажимать. А вот в жизни, в простых человеческих отношениях? Кто их научит жить так, чтобы не растерять все то, что делает человека человеком: порядочность, верность, чувство долга, любовь?
Через два дня военные ушли. Совсем. Ушли, не прощаясь. Быстро сняли палатки, погрузились в машины. Колонна прошла непривычно тихо по деревенской улице в обратном направлении. Даже пыли, кажется, было меньше, чем когда прибыли. С предпоследней машины кто-то махнул на прощание. Та, кому предназначался этот жест, стояла, прячась за калиткой, и плакала.
Через три месяца на входящий звонок телефон Федора ответил металлическим голосом: «Абонент в сети не создан», а аккаунт в соцсетях вещал, что «Этой страницы нет». В положенный срок Натаська родила. Сына. В свидетельстве о рождении в графе «отец» стоял прочерк. А где-то на одного мужчину стало больше… А может и не стало.
Неждана Дорн.
СИЛЬНЕЕ СМЕРТИ
Лиза шагала по длинному, слегка закругляющемуся коридору криотория, построенного по типовому проекту в форме гигантской восьмерки. Символ бесконечности проступал и в хаотичном на первый взгляд узоре абстракционистских начертаний на стенах. Он же задавал форму потолочным светильникам, которые напоминали извивающихся серебристых змей, что кусают себя за хвост. Мама и ее сестра с мужем шли чуть впереди и обсуждали свои ежемесячные платежи за криопогребение.
«Вот бы увидеть, как Спящих начнут оживлять! – подумала Лиза. – Хотя, какая разница, веком позже, веком раньше, главное, что нас оживят и мы будем бессмертными! И как только люди жили раньше? Просто жуть – знать, что тебя зароют в землю, черви и микробы сожрут твой мозг и прочее и больше совсем ничего не будет! Неудивительно, что тогда совершалось столько преступлений. Какой смысл стараться соблюдать правила, если и у злодея, и у добропорядочного гражданина все равно один конец?»
Лиза поежилась, ей было неприятно думать об этом, но она ничего не могла с собой поделать.
«Раньше люди верили в загробную жизнь бессмертной души, – продолжала размышлять она. – Только наука доказала, что все это – полная чушь! И потом…»
Лиза не успела довести до конца свою мысль, так как они остановились перед нужной аркой, и мама приложила ладонь к сенсору. Испещренные причудливыми вариациями все тех же восьмерок двери начали медленно раздвигаться, пропуская их в обширный зал, полный голубого цвета и света. Они подошли к нужной секции, и мама опять протянула ладонь. Одна из ячеек открылась, из нее выдвинулся криомодуль.