Поворот к лучшему - стр. 40

Вот уже полгода она каждый день снимала по пять сотен. Деньги она держала в черном мешке для мусора в своем шкафу. Уже набралось семьдесят две тысячи двадцатифунтовыми банкнотами. Они занимали удивительно мало места. Интересно, сколько занял бы миллион? Глория любила наличные: их можно было потрогать и они всегда соответствовали номиналу. Грэм тоже любил наличные. Он любил наличные даже слишком – огромные суммы отмывались через счета «Жилья от Хэттера», выходя на свет чистенькими, как свежеотбеленное белье. Грэм давно отказался от старомодного способа – прачечных и соляриев, – в отличие от его друга Мёрдо. Пэм, похоже, пребывала в блаженном неведении о том, что любимый ею кашемир от «Джин Мьюр» и «Бэллентайн» покупался на грязные денежки. Незнание – не оправдание.

Глория поделилась уловом из банкомата с Татьяной. В конце концов, они обе, каждая по-своему, заработали деньги Грэма. В семидесятых женщины устраивали марши с плакатами «Зарплату за домашний труд». Зарплата за секс – еще более здравая идея. Убираться все равно нужно, нравится тебе это или нет, а вот секс – дело добровольное.

– Ну нет, сексом я с ними не занимаюсь, – заявила Татьяна, расхохотавшись, словно ничего смешнее в жизни не слышала. – Я не идыотка, Глория.

– Но вы же берете деньги?

– Конечно. Это бизнес. Все вокруг – бизнес. – Татьяна подкрепила свои слова универсальным жестом, потерев большой палец об указательный.

– Так за что же именно вам платят?

– Я их шлепаю по заднице. Связываю. Бью. Отдаю им приказы, заставляю делать всякие вещи.

– Какие?

– Сами знаете.

– Нет. Даже представить не могу.

– Лизать мои сапоги, ползать по полу, есть по-собачьи.

– Значит, ничего полезного, как пылесосить, например?

Кто бы знал! Все эти годы Глория могла бы шлепать Грэма по заднице и заставлять есть по-собачьи – и получать за это деньги!

– В России я работала в банке, – мрачно сказала Татьяна, как будто опаснее места для работы не придумаешь. – В России я голодала.

Глория заметила, что у Татьяны очень живая мимика, и подумала, что это ей досталось от отца-клоуна.

В обмен на деньги Татьяна извлекла из недр своего лифчика маленькую розовую визитку и написала на обороте номер мобильного и «спросить Джоджо». Она протянула визитку Глории. На лицевой стороне черными буквами было написано: «Услуги – Сделаем Все, Что Пожелаете!» Восклицательный знак наводил на мысль, что «Услуги» предоставляют аниматоров и воздушные шарики для детских утренников. И клоунов, подумала Глория. Она точно где-то уже видела этот логотип. Разве «Услуги» – не агентство по уборке? Глория не раз замечала их розовые фургончики у себя в квартале, а Пэм обращалась к ним, когда у ее домработницы в прошлом году случилось опущение мочевого пузыря. Глория всегда сама занималась уборкой, ей нравилось убираться. Так она убивала время с пользой.

– Ну да. – Татьяна пожала плечами. – Они занимаются и уборкой тоже, если клиент пожелает.

Мрачный акцент Татьяны придал слову «уборка» новый, парадоксальный смысл, точно это какое-то непристойное (если не жуткое) занятие.

Визитка еще хранила тепло Татьяниной груди, и Глории вспомнилось, как она собирала яйца из-под кур, которых мать держала в саду, хотя война давно закончилась и нужды в домашней птице уже не было. Татьяна запихала деньги в лифчик. Глория тоже часто прятала ценности под броню своего белья, полагая, что даже самый наглый грабитель едва ли осмелится взять штурмом бастионы ее постклимактерического «Триумфа» модели «Дорин», размера 95ЕЕ.