Повнимательнее, Картер Джонс! - стр. 16
Но я не успокоился. Я долго еще не успокаивался.
Я водил Баклажан!
Я водил Баклажан!
Я водил Баклажан, чтоб вы знали!
Я хотел сказать – я правда-правда водил Баклажан!
И после совершеннолетия он станет моим.
И, вернувшись домой, я сказал Дворецкому:
– Спасибо, мистер Боулз-Фицпатрик. А вы точно знаете – может, все-таки в день шестнадцатилетия?
Дворецкий слегка улыбнулся и сказал:
– Я знаю это совершенно точно, молодой господин Картер. А теперь, раз уж вы здесь… У мисс Энн не получается настроить метроном. Возможно, братская помощь была бы уместна.
И я оказал ей братскую помощь. В виде исключения.
В тот вечер, после гамбургеров с картошкой фри, – а я ел картошку фри вилкой, должен же я показать, какой я воспитанный, и я даже ни слова не сказал о том, что мистер Боулз-Фицпатрик ест картошку фри с уксусом, а не с кетчупом, как полагается всем цивилизованным людям, – мама спросила Дворецкого, где он остановился.
– Спасибо, мадам, – сказал он. – Я снял две комнаты у мистера Кребса, это в нескольких кварталах…
– У отца Карсона Кребса? – спросил я.
– Полагаю, да. Возможно, вы знакомы с этим мальчиком?
– Не то чтобы прямо знаком.
– Этому юноше пришлось очень быстро повзрослеть, – сказал Дворецкий.
Мама кивнула. – А эти комнаты…
Она замялась, и я догадался, какой вопрос вертится у нее на языке. Отец устроил себе на первом этаже кабинет. Там стоит раскладной диван. Напротив – отдельная ванная. Я прочел по маминому лицу, что она подумала то же самое, что и я: не проще ли мистеру Боулз-Фицпатрику поселиться у нас?
– Этот вариант прекрасно устраивает всех, – сказал Дворецкий.
И подходящий момент был упущен – отступил в прошлое. Если честно, я сам удивился тому, что меня это почему-то огорчило.
Но знаете, какой момент не отступил в прошлое?
Знаете, какой момент не выходил у меня из головы?
Я водил Баклажан!
Я водил Баклажан!
Я водил Баклажан – правда-правда, чтоб вы знали!
7
Настоящая калитка
«Настоящей калиткой» называют ровный питч. От такого покрытия крикетный мяч отскакивает абсолютно предсказуемо. Если же мяч отскакивает непредсказуемо, такой питч называют «трудная калитка».
Вечером в пятницу Дворецкий ушел, а мы призадумались: придет ли он в субботу? Мама сказала, что ему наверняка захочется сделать передышку. Но утром в субботу, когда я встал, чтобы посмотреть по телику «Аса Роботроида и рейнджеров-роботроидов», Дворецкий уже возился на кухне, что-то напевая.
– Дайте-ка угадаю, – сказал я. – Бетховен.
– Элгар, – ответил Дворецкий. – Бетховен – не для утреннего времени: слишком уж он немецкий.
Я пошел в кладовую – взять чего-нибудь на завтрак.
Переворошил все коробки с хлопьями.
Ни одной коробки «Сахарных звездочек Аса Роботроида».
Переворошил еще раз.
Ни одной коробки «Сахарных звездочек Аса Роботроида».
Как же смотреть «Аса Роботроида и рейнджеров-роботроидов» без «Сахарных звездочек Аса Роботроида»?
Я глазам своим не поверил. Повытаскивал с полки почти все коробки с хлопьями – даже с такими полезными, что к ним никто никогда не притрагивается.
Ни одной коробки «Сахарных звездочек Аса Роботроида».
– Их там нет, – крикнул мне Дворецкий с кухни. Я вернулся на кухню. Он нарезáл кубиками репчатый лук и красный перец.
– Чего там нет?
– Этих варварских «Сахарных звездочек».
– Если «Сахарные звездочки Аса Роботроида» не подают в Букингемском дворце, это еще не значит, что они варварские.