Повести и Новеллы - стр. 3
И когда гонимые отовсюду иезуиты ещё держались в России со времён Екатерины Великой, её любимый внук, победитель Наполеона, решительно покончил с ними, раз и навсегда изгнав их из своей страны.
Пока иезуиты, как говорилось, печальной толпой покидали Россию, оставляя всё, что успели наработать для ордена, их шпионы тайно внедрялись в глубинные районы империи.
Патер Гандри осел тогда же на Кавказе. Его духовными упражнениями были не псалмы, а подсчёты унций золота. А если бы на пути его тайного промысла встал кто-то, то его цель заранее оправдывала любые средства, в том числе и убийство.
Новициант Гандри готов был искать воду в пустыне, горячий песок на северном полюсе, но ему выпало добывать золото на Кавказе – и это был второй шаг из четырёх, который делал его членом ордена.
Покинутая невеста Паоло не знала, что его исчезновение из Ареццо было частью необходимых обетов послушания и целомудрия, по всей вероятности, она так и умерла тосканской девственницей.
Третий обет – бедность – он начал исполнять, как только покинул богатый родительский дом и научился с лёгкостью переносить чувство голода и холода.
Он покупал в армянской лавке кусок овечьего сыра и кукурузный хлеб, и это было его единственной едой, которую он запивал водой из холодного ключа, потому что воды Терека, бежавшие с ледника прозрачными, как божья роса, к равнине сильно мутнели, смешиваясь с илом.
Смена «чёрных пап» никак не отражалась на судьбах засланных во все концы света тысяч сыновей Лойолы. Это был активный отряд работников, который брался за всё и, можно даже думать, улучшал мир своими глубокими познаниями об этом мире.
Миссия патера Гандри была иной: слиться с природой, чувствовать, как зверь, идущий к водопою, залежи золота в земле, в воде, в песке, добывать то, что не принадлежало Ватикану – ни римскому, ни «чёрному» папам.
Слава иезуита – ум, ловкость, яд или кинжал, поражающий твёрдой рукой, и неуловимость.
Гандри ничем не нарушал никакие правила, существовавшие в окрестностях гор и местечек, его словно не было нигде.
Он не существовал в определённом смысле даже для ордена, его донесения не могли иметь никакого решающего значения для конгрегации, на которую каждые три года созывались представители всех провинциальных миссий.
Паоло стирал со лба пот и под шум и брызги бурного Терека продолжал свою работу.
Увы, Кавказ был сложнее, чем в том же веке Южная Америка, где братья по ордену установили на полтора столетия свой режим, который был в полной мере рабовладельческим.
Россия рабства не использовала никогда, но территории свои расширяла, и дух завоёванных народов отныне добровольно подчинялся спокойствию или смуте в её собственной судьбе – тем и крепла Российская империя.
Патер Гандри был здесь один, хотя как разведчик имел сведения, что и в ставке Главноуправляющего на Кавказе барона Розена есть иезуиты среди русских, однако, не был уверен, будут ли они способствовать разграблению их родины во имя ордена, если поймут его задачу впрямую.
Чего нельзя было отрицать в иезуитах, начиная с того момента, когда в церквушке на Монмартре первые члены тайного общества дали обеты бедности и целомудрия, отречения всех последующих поколений от своих богатых родительских домов, от собственного богатства. И на всём своём дальнейшем пути никто не гнушался никакой бедности и даже нищеты.