Повесть о настоящих родителях - стр. 14
Получив уведомление, что ей больше не будут платить пособие, Ареват расплакалась. Но затем сама себя успокоила. Она решила, что надо об этом сказать Ирине. Когда Ирина пришла с работы, Ареват показала ей уведомительную записку. Ирина прочитала, что там написано, улыбнулась сестре и подбодрила её, сказав: «Я не вижу здесь ничего страшного. Всё же пособие на ребёнка в тридцать рублей тебе сохранили. А это уже неплохо. Плюс к этому моя зарплата. И мы проживём. Роскошно жить не сможем, но и голодными ходить не будем. Поэтому сиди дома и ухаживай за своей маленькой дочкой и моей двоюродной племянницей. Я другого выхода из создавшегося положения пока не вижу. Через два года устроим Манану в наш сельский детский садик. И после этого ты устроишься на работу по специальности. Медицинские работники всегда нужны, потому что больных людей всегда надо лечить. Тем более их много сегодня, после этого страшного землетрясения».
Ареват молча выслушала сестру. Утвердительно кивнула и, повременив, ответила: «Пусть пока будет так. Я пока тоже не вижу другого пути в решении моего вопроса. Спасибо тебе за совет и за помощь. А я буду думать, как мне выйти из создавшегося положения». Ирина поняла, что Ареват не в восторге от её спасительного предложения. Так они прожили месяц.
Однажды за ужином Ареват отдала Ирине тридцать рублей. Это было пособие на ребёнка, которое она получила. Тяжело вздохнула и сказала: «Ирина, я тебе очень благодарна за то, что ты приютила нас с Мананой. И, поступив так, обеспечила нам крышу над головой. Спасибо тебе и за то, что ты кормишь нас после того, как я перестала получать назначенное мне пособие. Но всё же я должна устроиться на работу. Пойми меня правильно. На это есть две причины. Первая причина – это то, что, не работая долго, я потеряю свой стаж работы. А это будет отрицательно влиять на мою заработную плату. И ещё на срок моего выхода на пенсию. Если я до этого доживу. И вторая причина – это то, что, не работая долго по специальности, я сама себя дисквалифицирую. Потому что медицинская работа специфическая. Она требует практических навыков. Поэтому я обязана устроиться на работу. Я долго думала и решила, что мне надо будет обязательно устроиться на работу. А Манану я буду брать с собой. Притом мне надо будет работать только в Ленинакане (Гюмри), где я до этого жила со своей семьёй и где у меня была квартира, которая разрушена землетрясением. Если я не буду работать в городе, где у меня была квартира, то мне могут не дать новую взамен разрушенной. Или отодвинут меня в конец очереди на получение квартиры, потому что в настоящее время я живу в селе».
Ирина слушала Ареват и молчала, потому что понимала, в каком сложном положении находится её двоюродная сестра. Кроме тех веских причин, о которых только что говорила Ареват, была ещё одна, о которой она не сказала. Её угнетало ещё и то, что она находится на иждивении у двоюродной сестры. Это всегда чувствуют и понимают только скромные, ответственные и совестливые люди. Именно такой женщиной и была Ареват Оганесян. Ирина это знала и видела, поэтому понимала сестру. Она ставила себя на её место и безошибочно делала вывод, что такая скромная, понятливая, добрая и совестливая женщина по-другому не могла поступить. Но в данный момент Ирина не могла поддержать Ареват, потому что понимала, какие сложности её ожидают. И не только потому, что она утром должна ехать на работу с ребёнком на руках. Но ещё и потому, что она не представляла себе, как можно успешно работать, когда у тебя на руках годовалый ребёнок. Поэтому, внимательно выслушав сестру, Ирина ей ответила: «Пока на работу я тебя не пущу. Сиди дома и ухаживай за своей маленькой дочкой. Ты мне никаких проблем не создаёшь. И никаких особых трудностей я не вижу».