Повесть о художнике Федотове - стр. 8
В одной из ранних поэм Федотова «Чердак», написанной между 1835 и 1837 годами, то есть непосредственно после окончания корпуса, Федотов вспоминает корпус:
Здесь рассказывается о расправах, которые называли тогда «в темную». Фискалов, то есть доносчиков, били, внезапно накинув на голову шинель.
Жизнь в корпусе была волчьей жизнью, но Федотов в ней не пропал благодаря здоровой физической силе, памяти, веселому характеру и прекрасному голосу, украшавшему церковный хор, что начальством тоже весьма учитывалось.
Федотов больше всего любил читать. Он перечитал все русские книги в библиотеке; выучился немецкому языку – прочел немецкие книги и даже пытался переводить с русского на немецкий стихами.
Одно обстоятельство оберегало Павла Федотова от наказания: у него была изумительная память – он мог запомнить все, даже «Артикул воинский». Уроки кадет Федотов мог отвечать от слова до слова, и его охотно вызывали, когда приходило начальство.
В строю Федотов был исправен, в одежде опрятен, в обхождении весел. Казалось, столько дано этому мальчику, что сможет он весело пройти через весь свет, через льды и жаркие пески в шинели, подбитой холстом, в кивере, притянутом ремнем с медной чешуей к подбородку. Пройти, смеясь и не уставая, как обыкновенный хороший русский солдат.
Рисование преподавал человек в старом синем фраке, смуглолицый и неразговорчивый, носящий странную фамилию – Каракалпаков.
Каракалпаков любил поправлять рисунки Федотова, ругал кадета за лень и однажды, для того чтобы побудить Федотова к творчеству, дал ему книгу, сочиненную господином Писаревым: «Предметы для художника».
Книга эта была издана в 1807 году; она предусматривала все, что художник может и должен рисовать. Когда-то она была подарена самому Каракалпакову в Академии художеств как награда за успехи.
Книга эта начиналась следующим введением:
«Во всех художествах, равно как и в поэзии, нужен творческий ум, или то, что мы называем гением. Разница состоит в том только, что в поэзии ничто уже не может заменить творческого ума: ни большие сведения, ни неусыпное прилежание; один только гений может постигнуть язык богов, как древние называли поэзию, – посредственности в ней нет. В художествах же большие сведения и неусыпное прилежание в своем искусстве могут заменить творческий ум».
Эта книга должна была заменить разум художнику…
Федотов пел в церковном хоре в высокой нарядной церкви кадетского корпуса и хорошо умел читать ноты. Он научился играть на новомодной гитаре и даже овладел флейтой.
Домой Павел почти не попадал. Летом кадетов не отпускали: они отбывали лагерный сбор у села Коломенского; ходили много – так много, что ныли ноги и ночью трудно было заснуть.
Каракалпаков
Судьба, как неразмотанный клубок, каждая нитка – не знаешь, цельная или с узлами, что такое и как велика, на чем конец намотан. Ничего не знаешь.[4]
П. А. Федотов
Учитель рисования господин Каракалпаков просил Паву не рисовать другим за булки, говоря, что иначе художественный характер класса принимает вид однообразный.