Повесть о государевом слонопасе - стр. 8

Стукнула тяжёлая дверь. Кто-то вошёл. За печкой Никиту не видно, и пока не зовут, можно не показываться.

– Есть кто живой? – прокатился под сводчатым потолком зычный голос.

«Матерь божья, – подумал Никита, – это ж сам Богдан Матвеевич. Вот влип. Что делать-то? Отозваться или подождать? Авось пронесёт».

Но не пронесло.

Богдан Матвеевич Хитрово, боярин Земского приказа, постоял недолго в проходе между столами, обождал пока глаза привыкнут к полумраку и двинулся вперёд. Он медленно и тихо ступал кожаными подошвами мягких сапог по каменным плитам пола, деликатно обходил углы тяжёлых скамеек, обитых сукном тёмно-зелёного цвета, с древних времён почитаемого русскими чиновниками за солидность и строгость. Мимоходом заглядывал в недописанные бумаги, раскрытые деловые папки и учётные книги. Так школьный учитель прохаживается по классу между партами во время областной контрольной работы – следит, чтобы ученики не списывали и не подглядывали друг к другу в тетрадки, с той лишь разницей, что сейчас в пустом классе никого не было… Кроме, пожалуй, какой-то тёмной фигуры, притаившейся за печкой…

Никита понял, что его заметили, и поднялся.

– А вот и Мамонтов! Здравствуй, подьячий! Ты чего здесь делаешь?

– Служу, милостивый государь Богдан Матвеевич.

– Догадываюсь, что служишь. А за печкой что делал?

– Ничего… Бумага завалилась…

– Нашёл?

– Нет, государь, сундук тяжёлый, одному не сдвинуть. Подожду, когда товарищи с обеда придут.

– Важная грамота-то?

– Да нет. Чистый листок. Только писать приладился, а он выскочил и под сундук залетел.

– Выскочил, говоришь, – недоверчиво сказал начальник и наклонился, пытаясь заглянуть в щель под сундуком. – Ладно, выскочил так выскочил. Пускай пока там полежит, а у меня к тебе дело есть… – Он внимательно осмотрел Никиту с головы до ног, как будто проверял, всё ли у него в порядке с одеждой и, вероятно удовлетворившись, продолжил: – Сейчас к Алексею Михайловичу пойдём, нам с ним один указ обсудить надо. Другие бояре тоже подойдут, из других приказов. Ты чистой бумаги возьми побольше, чернил и перьев. Будешь протокол вести. Кто что говорить будет – записывай. Ясно?

– Чего уж тут неясного. Яснее не бывает. Когда выходим?

– Сейчас. Государь нас уже заждался, небось.

Совещание в Кремле закончилось довольно быстро. Бояре, переговариваясь между собой, неспешно покидали царские палаты. Никита складывал исписанные листы аккуратной стопкой и собирал в кожаный футлярчик письменные принадлежности, когда открылась невысокая дверца в стене сбоку от царского трона, и вошёл дежурный стрелец. Он доложил государю о срочном послании, его только что доставил гонец из Посольского приказа. Алексей Михайлович велел допустить посыльного. В грамоте, которую тот, поклонившись большим обычаем, протянул царю, говорилось, что подарочный персидский слон находится уже на подходе к столице и завтра днём прибудет в Кремль. Персидское посольство просит русское правительство подготовить встречу и назначить со своей стороны ответственного человека для приёма и обеспечения всем необходимым слона и сопровождающего его укротителя.

– Богдан Матвеевич, – обратился царь к Хитрово, – принимай подарок в своё хозяйство и человечка подходящего выдели.

– Слушаюсь, – ответил тот покорно. – Но не лучше ли, Государь, будет его по Посольскому приказу определить? Всё-таки подарок иноземный.