Повеса и наследница - стр. 16
– Где вы родились?
– В La Bourgogne. В Бургундии. Моя мать родом оттуда.
– Значит, это место вы можете считать своей родиной?
– Нет, нет, родители мамы не одобрили ее брак. Мои родители не хотели говорить об этом. Думаю, нет такого места, которое я могла бы назвать родиной. Я нигде не оставалась столь долго, чтобы пустить там корни.
– Почему?
Серена на мгновение задумалась, поджала губы, чуть нахмурила красивые брови.
– Странно, но мне как-то не пришло в голову спросить об этом. Папа говорил, что все зависит от его деловых интересов, но я не думаю, что он сказал всю правду. Ему просто нравилось путешествовать. Я жила в красивых городах – Вене, Риме, Страсбурге и, конечно, в Париже, но все время считала себя там чужой. Мы, мои родители и я, так долго вращались в собственном маленьком мирке. У меня сколько угодно знакомых, но в действительности нет ни одного друга.
– Можно поинтересоваться, в чем именно заключались деловые интересы вашего отца?
– Ну, он пытался заниматься многими делами, – неопределенно ответила Серена. – Он предпочитал, чтобы я в них не участвовала.
– Чем бы ни занимался ваш отец, должно быть, это приносило доход. Я не мог не обратить внимания на качество и стоимость того восхитительного наряда, который был на вас вчера. Разумеется, если предположить, что деньги на него дал ваш отец.
Николас смотрел на нее с кривой усмешкой, которая волновала и в то же время злила ее.
– Вы полагаете, у меня есть богатый покровитель? Возможно, толстый пожилой джентльмен, которого я награждаю своей благосклонностью за подарки?
Николас почувствовал неожиданный укол ревности при мысли, что кто-то мог бы снискать благосклонность Серены, и он неискренне улыбнулся.
– Это нелепый разговор, – сказала Серена, почувствовав в нем перемену настроения. – У меня нет тайн, уверяю вас. А теперь давайте не будем попусту тратить время и начнем поиск документов.
Николас пожал плечами:
– Что ж, пусть будет так. Насколько мне известно, здесь имеется ряд скрытых панелей и пара тайников. Можно начать с них. Надеюсь, вы не боитесь испачкаться пылью? В некоторые из этих мест никто не заглядывал годами. Ничуть не сомневаюсь, что мы будем иметь дело с пауками. А может быть, даже с крысами.
– Поверьте мне, я оказывалась и в более неприятных ситуациях. Я не люблю этих тварей, но и не страшусь их. Отец учил меня никогда не быть слишком щепетильной. Можете не бояться, что я упаду в обморок и вам придется хлопотать надо мной. – Серена подняла глаза и заметила удивленное лицо Николаса. – О боже, вы хотели, чтобы я потеряла сознание и оказалась в ваших объятиях? Прошу меня извинить. Пожалуй, можно сделать вид, что я испугалась, если вам этого так хочется.
Николас тихо рассмеялся:
– Нет, спасибо. Если бы мне хотелось заключить вас в объятия, моя смелая мадемуазель Стамп, я мог бы придумать более простой способ, как добиться этого.
Серена встала и встряхнула свои юбки.
– Вы слишком самоуверенны, мистер Литтон.
– Посмотрим, – коротко ответил он.
Спустя три часа они оба перепачкались пылью, к оборкам юбок Серены прицепилось множество паутины, но документов нигде не было.
В первом тайнике под буфетом близ камина, на котором были вырезаны розы Тюдоров, обнаружился лишь мышиный помет.
Следующий тайник оказался в гостиной верхнего этажа и представлял собой хитроумный люк, приводимый в действие поворотом розы на соседней панели. Когда Николас опустился в него, он обнаружил там сплющенную шляпу более ранней эпохи, с невысокой тульей. Он появился из тайника с этой шляпой на голове. Серена рассмеялась не столько над нелепым видом Николаса, который придавала ему чересчур большая шляпа, сколько над ободком из грязи, оставшимся на его лбу, когда он снял этот головной убор. Серена подумала: с этим ореолом из пыли и стального цвета глазами он напоминает причудливого черного ангела. Или, быть может, дьявола. Серена протянула руку, чтобы смахнуть пыль с его лица, но тут же отдернула ее, встретив его тревожный взгляд.