Повелительница леса - стр. 10

асфире́йлии, на вашем языке — Серебряное сияние. Они выросли там, где пролилась кровь бессмертных. Король в это время был с визитом в королевстве гномов. Когда он вернулся, то нашел раненых и умирающих, среди которых были его брат, отец и мать.

— Но… я думала… вы же бессмертные… — пролепетала я, обхватив себя руками. По телу прошел озноб. В тишине леса мне даже послышались крики и лязг мечей.

Мелисса презрительно скривила губы.

— Мы бессмертны, потому что над нами не властно время, но попробуй-ка выжить с перерезанным горлом!

— Нас можно убить, отравить, причинить боль, как и любому живому существу, — тихо добавила Камелия.

— Жену короля видели привязанной к седлу какого-то смертного, но ей не успели помочь. Мы так и не знаем, что с ней случилось. Король искал свою любимую, но все было напрасно. После этого мы закрыли границы леса и прекратили со смертными всякое общение. Как тебе история? — закончила Мелисса, одаривая меня мрачным взглядом.

Что тут можно было сказать, я не знала. Теперь мне стало понятно, почему король так ненавидит смертных. Он имеет на это полное право. И как только Алистер, добрая душа, не побоялся привезти меня? Нужно будет поблагодарить его еще раз.

— Это… этому нет оправдания…

— Вот именно! — сверкнула влажными глазами Мелисса. Камелия обняла подругу за плечи, но та дернулась, вырываясь из объятий.

— Но за двести лет вы ведь смогли восполнить… м-м-м… потери населения? — попыталась я сменить тему беседы на более приятную.

Лица эльфиек застыли, и я поняла, что опять сказала что-то не то. Теперь сидевшие рядом девушки выглядели уставшими от вечности и этого мира. Они быстро переглянулись, словно безмолвно совещаясь, и Мелисса покачала головой.

— Как, по-твоему, вечность — это дар или проклятие? — спросила Камелия.

Я надолго задумалась, мучительно подбирая слова, потом медленно заговорила:

— С одной стороны, это несомненный дар, ведь можно провести вечность со своими близкими… Ты не увидишь, как их изматывает старость и забирает смерть, но все это, конечно, при условии, что эти самые близкие не будут тебе сильно досаждать, потому что родственники бывают те еще… — Тут я вспомнила Маркуса и внутренне вздрогнула. — И можно видеть, как меняется мир, и меняться самой, каждый день открывая что-то новое…

Эльфийки напряженно ждали продолжения.

— А с другой? — поторопила меня Камелия.

— Это проклятие, потому что уже нечему удивляться… а мир наверняка не кажется таким уж переменчивым…

Мы немного помолчали.

— Вечность не кажется такой заманчивой, когда у тебя нет самого главного, — наконец проговорила Камелия.

— А что у эльфов самое главное? — спросила я, мысленно перебирая то одно, то другое.

— То же, что и у людей: дети, — выдохнули эльфийки одновременно.

Так вот почему это место показалось мне столь тихим! В нем отсутствовал главный источник шума.

— А что случилось с эльфийскими детишками? У ваших мужчин есть проблемы по этой части? Могу посоветовать кое-какие травы. Я в этом кое-что смыслю.

Эльфийки дружно замолчали и снова переглянулись. Словно решали, стоит ли говорить с незнакомкой, к тому же человеческой расы, о столь деликатной проблеме.

Потом Камелия все-таки заговорила:

— Нас прокляли. Весь род лесных эльфов.

— Камелия, замолчи!

— А почему, Мелисса? Проклятие никто не может снять, так какая теперь разница?