Повелитель дольменов - стр. 9
На экране телефона, странным образом переключённого в авиарежим, было тридцать восемь пропущенных вызовов от абонента «Шеф». Родион, силясь вспомнить, как он мог нажать на эту чертову функцию, трясущейся рукой набрал генерального директора. Когда на четвертом гудке вызов был сброшен, Смураго понял, что у него на работе большие проблемы.
Ужасно болела голова. Перед глазами всплыл вчерашний вечер и разговор с женой. Она позвонила ему в полдень и попросила встретиться. Родион назначил встречу в своём излюбленном местечке, как и планировал в мечтах, предварительно заказав столик у окна. Это был ресторан с панорамным видом на 62-м этаже башни «Федерация».
«Один из самых высоких ресторанов Европы», – любил повторять Смураго, когда приводил сюда партнёров по бизнесу или любовницу Олю.
Родион репетировал речь всю дорогу, барабаня пальцами по рулю. Он специально приехал раньше и заказал её любимые спагетти с чернилами каракатицы и морепродуктами в соусе из белого вина. Но супруга Светлана пришла не горько плакать в платочек, а чтобы раздавить его как тлю.
− Знаешь, Радик, мне надоели наши собачьи отношения. Я устала. Мне сделали предложение, и я ответила взаимностью. Я, Смураго, замуж выхожу.
Он терпеть не мог, когда она так его называла. В школьные годы, вызывая к доске, учительница алгебры Тамара Андреевна выкрикивала: «Радик, Радичка, к доске!» Весь класс дружно смеялся. Родион её поправлял, объясняя, что мама назвала его иначе. Тогда Тамара Андреевна доставала из сумочки жестяную баночку с монпансье, долго выбирала, присматриваясь к разноцветным кусочкам, и когда закидывала в рот понравившийся леденец, строго спрашивала: «Что это за имя такое – Родион? Звучит, как будто кто-то читает смертный приговор или оглашает смертельный диагноз».
С тех пор любое производное от его имени Родиона Смураго раздражало.
– И кто он? – спросил Родион с едва заметной иронией, стараясь сохранять спокойствие.
– Ты хотел спросить, кто меня полюбит после тебя? Представь себе, меня можно любить. Я могла бы сказать тебе всё это по телефону, но я решила сделать это лично. Увидеть твои глаза, полные боли и отчаяния. Увидеть, как ты будешь жаться к спинке стула в своём любимом ресторане, потея от волнения. Как, кстати, поживает твоя ненаглядная? Юля, Оля… Как там её?
– Ты не можешь так поступить, – голос Родиона задрожал от волнения и обиды. – Это я требую развода, а не ты. Слышишь меня? Это я тебя оставляю…
– Ты, Смураго, недостойный человек. Когда-то ты хорошо учился в школе. Даже очень хорошо. Ты вовремя понял, что природа не обделила тебя умственными способностями как профессорского сына. То, что многим давалось с трудом, ты впитывал с небывалой лёгкостью. Окончив школу с золотой медалью, ты, выпендриваясь, нехотя выбирал себе высшее учебное заведение. Метался между крутым и очень крутым. Потом решил выбрать что-то модное или угодить папочке с мамочкой. Ты мальчик с золотой ложкой во рту. Ты привык брать всё, что тебе понравилось. Ты никогда ни в чём не нуждался. Вот увидишь, у тебя обязательно начнутся проблемы на работе. Это тебе бумерангом вернётся моё позорное существование рядом с тобой. С бездушным, чёрствым, глупым и маленьким, а оттого и жалким человечком. Всё это просто и очевидно. Жениться на девушке только ради того, чтобы наряжать её в кукольные платья, обнюхивать, как собака, и трахать… Какая же ты скользкая мразь, Смураго. Какая же я дура, что приняла это за чистую монету.