Потрошитель человеческих душ - стр. 22
Распрощавшись с председателем и старательно записав его телефон и номера участков, которые продаются прежними хозяевами, Гуров решил попытать счастья и вернулся к участковому пункту. Старый бревенчатый домик, в котором этот пункт размещался, стоял на окраине, поэтому он увидел, что замка на двери нет, только тогда, когда вышел из переулка и подошел к самому порогу. Внутри слышались шаги, покашливание, двигался по полу стул, звенело стекло. Наверное, стакана.
Лев решительно толкнул дверь и шагнул сначала в темные сени, а потом открыл обитую оцинкованным металлом вторую дверь. Перед его взором открылась картина пыльного запустения. Старый канцелярский стол, из тех, что когда-то обивали зеленым сукном, два старых деревянных стула и самодельная лавка у стены. Справа зеркало над железной раковиной с отбитой эмалью и рукомойником. Пыльное окно, до половины закрытое газетами, старые, поблекшие бумажные обои на дощатых стенах.
Под стать этому унынию было и лицо молодого старшего лейтенанта, который в углу звенел какой-то посудой. Лицо было опухшим, глаза затекли и лихорадочно блестели. Участковый явно болел с похмелья и сейчас «поправлял здоровье». Причем появление человека за спиной его нисколько не смутило. Хватив половину граненого стакана водки, старший лейтенант шумно вдохнул носом и смачно сгрыз малосольный огурчик из банки. Потом приложился к ней и отпил несколько глотков мутного рассола. И только потом, вытерев рот несвежим носовым платком, повернулся к визитеру и не очень приветливо спросил:
– Так, чего?
– Да вот хотел познакомиться с вами. Собираюсь на пенсию, думал тут участок купить, старость скоротать.
– А я чего? – мрачно усмехнулся старший лейтенант. – У меня там объявление на двери, да? Продаю дачные участки?
– Мне понятна ваша ирония, как и ваше состояние. Но вы по долгу службы ведь знаете криминогенную ситуацию и можете посоветовать.
– Че-е? – Участковый поднял на гостя нездоровый взгляд и презрительно скривился. – Состояние, криминогенную, посоветовать! Начитались умных слов и ходят тут.
– Почему же начитались и ходят? – спокойно возразил Гуров. – Это ваш профессиональный язык. И мой, кстати, тоже.
Старший лейтенант быстро вскинул голову и оценивающе смерил взглядом стоявшего перед ним человека.
– Вы кто? Полицейский, что ли? Местный?
– Не совсем, – подходя к столу и доставая из кармана удостоверение, ответил Гуров. – Я из Москвы, работаю в министерстве. Но есть мысль обосноваться потом здесь.
– Не, ну, садитесь, – пожал плечами участковый и кое-как выпрямился на своем стуле. Хмель начал его немного накрывать. – Че надо-то? Бандитов у нас тут нет, по ночам не грабят и не убивают. Тихий у нас район.
– А по дачам лазят? Я слышал, что постоянно вскрывают домики и тащат бытовую технику.
– Да ладно, – сморщился старший лейтенант, – что вы обывателей слушаете? Они услышат, что где-то когда-то было, и давай высасывать из пальца. Кто тут чего тащит? Тут и тащить-то нечего.
– Ну не скажите, – покачал головой сыщик. – Ухоженные участки, цветники, розарии, бассейны, двух– и трехэтажные дома. Да у вас тут треть домов принадлежит людям с достатком выше среднего.
– Да ла-адно! – осклабился участковый.
– А ну, прекратите лыбиться! – грохнул Гуров кулаком по столу. – Перед вами старший по званию и по должности офицер. Почему вы несете службу в нетрезвом состоянии? Что за вид у вас, почему воротник рубашки грязный, почему форменные брюки не глажены?