Потоп. Огнем и мечом. Книга 2 - стр. 103
С этими словами Харламп снова подскакал к строю и коротко и зычно скомандовал:
– Налево, кругом! Марш!
Копыта зацокали по мостовой. Строй вздвоил ряды, раз-другой, пока не построился наконец по четыре в ряд и медленным шагом не стал удаляться по направлению к арсеналу.
– Добрые солдаты, – молвил Скшетуский, глазами знатока глядя на точные движения драгун.
– В драгунах одна шляхта служит да путные боярские дети, – сказал Володыёвский.
– Боже мой, оно и видно, что это не ополченцы! – воскликнул пан Станислав.
– Так Харламп у них поручиком? – спросил Заглоба. – А мне что-то помнится, он в панцирной хоругви служил и носил на плече серебряную петлицу.
– Да, – ответил Володыёвский, – но вот уже года два он командует драгунским полком. Старый это солдат, стреляный.
Харламп тем временем отослал драгун и подошел к нашим рыцарям.
– Пожалуйте за мной. Вон там, позади дворца, арсенал.
Через полчаса они сидели впятером за гретым пивом, щедро забеленным сметаной, и вели разговор о новой войне.
– А что у вас здесь слышно? – спрашивал Володыёвский.
– У нас что ни день, то новость, люди теряются в догадках, вот и пускают все новые слухи, – ответил Харламп. – А по-настоящему один только князь знает, что будет. Замысел он какой-то обдумывает: и веселым притворяется, и с людьми милостив, как никогда, однако же очень задумчив. По ночам, толкуют, не спит, все ходит тяжелым шагом по покоям и сам с собой разговаривает, а весь день держит совет с Гарасимовичем.
– Кто он такой, этот Гарасимович? – спросил Володыёвский.
– Управитель из Заблудова, с Подлясья; невелика птица и с виду такой, будто дьявола в запазухе держит; но у князя он в чести и, похоже, знает все его тайны. Я так думаю, жестокая и страшная война будет у нас со шведами после всех этих советов, и ждем мы все ее с нетерпением. А пока гонцы с письмами носятся: от герцога курляндского, от Хованского и от курфюрста. Поговаривают, будто князь ведет переговоры с Москвой, хочет вовлечь ее в союз против шведов; другие толкуют, будто вовсе этого нет; но сдается мне, ни с кем не будет союза, а только война – и с шведом, и с Москвой. Войск прибывает все больше, и шляхте, которая всей душой предана дому Радзивиллов, письма шлют, чтобы съезжалась сюда. Везде полно вооруженных людей… Эх, друзья, кто виноват, тот и в ответе будет; но руки у нас по локоть будут в крови: уж коли Радзивилл пойдет в бой, он шутить не станет.
– Так-так! – потирая руки, проговорил Заглоба. – Немало крови пустил я шведам этими руками, но и еще пущу немало. Не много солдат осталось в живых из тех, кто видел меня под Пуцком и Тшцяной, но кто еще жив, никогда меня не забудет.
– А князь Богуслав здесь? – спросил Володыёвский.
– Да. Нынче мы ждем еще каких-то важных гостей: верхние покои убирают, и вечером в замке будет пир. Михал, попадешь ли ты сегодня к князю?
– Да ведь он сам вызвал меня на сегодня.
– Так-то оно так, да сегодня он очень занят. К тому же… право, не знаю, можно ли сказать вам об этом… а впрочем, через какой-нибудь час все об этом узнают! Так и быть, скажу… Неслыханные дела у нас тут творятся…
– Что такое? Что такое? – оживился Заглоба.
– Должен вам сказать, что два дня назад к нам в замок приехал пан Юдицкий, кавалер мальтийский, о котором вы, наверно, слыхали.