Потомок Елизаветы I - стр. 3
Останки тел были крупнее моего.
– «А! Да ты, то есть я, – детёныш», – подумал я. – «Фига себе! И сколько же мне?»
По размерам получалось, около десяти лет, но кто их тут разберёт?
– «А мне не по барабану?»
Подумав, я понял, что нет, не по барабану. Чем моложе, тем легче будет научить это тело моим приёмам и навыкам, подчинить разум. Физической кондиции, первобытных инстинктов для этого у него было в излишке.
Попытавшись успокоить его, я понял, что он ко мне прислушался и перестал скулить. Я принюхался и услышал чуть заметный запах, принесённый ветром. Запах моих родичей, ушедших по берегу, вниз по реке.
– «Пойти за ними?», – подумал я.
Мой зверёныш понял мою мысль и снова заскулил, но теперь уже от страха.
– «Я с тобой», – сказал я ему. – «Не бойся!»
Подавив его волю, я встал и пошёл к норе. Надо было отдохнуть после обеда и подумать. Еда была сытная, желудок полный, и заснул я быстро, проснувшись под вечер одновременно с «пасынком». Немного подумав, я решил задержаться здесь, на берегу этой «рыбной» речки, чтобы немного проникнуть в сущность своего донора и самому поднабраться опыта «выживальщика».
Походив по бережку и насобирав кремня, я принялся учиться правильно скалывать его, и после часа работы получил очень приличный наконечник для копья и несколько наконечников для дротиков. Кое-как приладив к тонким бамбуковым отросткам и испробовав дротики, я понял, что и в таком виде они годятся для охоты на «речную дичь».
Мои огромные мощные руки всаживали снаряжённые острыми и тяжёлыми наконечниками палки в тушки «рыбы» легко и ловко. Убив таким образом ещё две рыбины, и снова слегка перекусив, я успокоился. День был прожит не зря.
Слегка передохнув, я продолжил изготовление орудий труда, а именно топора. Темнело и я заметил высекаемые кремнем искры.
– «Огонь», – подумал я. – «А он мне нужен? Нужен! От хищников, да и вообще… Прогресс, опять же. Что-нибудь сварить».
Тут же захотелось чаю или кофе.
На следующий день я углубил и расширил свою нору. Копать было легко. Мои ладони точно неоднократно занимались этим трудом и без особых повреждений гребли твёрдую глину, как тяпки. А с помощью небольшой деревянной лопатки, вытесанной из куска, расколотого молнией дерева, похожего своей продольной структурой на ель или сосну, работа двигалась очень быстро.
Не то чтобы мне было плохо в норе, но представив себя придавленным тоннами глины, я понимал, что из-под такого завала не выберусь. Пробив трёхметровый «потолок» и установив в нём бамбуковые воздуховоды, я полностью успокоился и спал ночью хорошо. Моя новая комната позволила моему двухметровому телу расслабиться и отдохнуть так, как оно ещё никогда не отдыхало.
Утром я снова услышал мысленную благодарность от своего «пасынка», причём он обращался ко мне почти официально, как к старшему родственнику. Прислушавшись к нему, я стал понимать его мысли. Его звали Урт. Причем «т», произносилось, скорее, как «ф». Я долго тренировался, чтобы воспроизвести этот звук.
У места наших обедов уже паслись и не улетали грифы. Их было трое. Держась ближе к кустам, я подошел ближе и понял, что могу всадить пару дротиков в ближайшую особь, стоявшую ко мне своей задницей.
Под перо дротики вошли, как в масло, прошив тушу насквозь. Птица, не ожидавшая такой подлости от «кормильца», подпрыгнула, но тут же рухнула на землю.