Потеряшка в академии - стр. 12
Старая теплица передо мной была не менее запущенная. От многолетней грязи ее окна были не просто мутные, а черные, как от копоти. Пожар в ней что ли был? Любопытство перебивало рычащий голод, и я пошла у него – у любопытства – на поводу.
Продравшись через заросли, я дошла до входной двери и – упс – заперто. Степень моего разочарования было сложно оценить. А что? Логично. Теплица сгорела, а денег на ее восстановление нет. Что стоило в таком случае сделать? Конечно же запереть, чтобы любопытные, как я студенты, не влезли в поисках приключений.
Развернувшись, чтобы уйти, я вдруг передумала. А когда это прыткую Аделаиду Чумакову (далеко не за красивую фамилию прозванную Чумой) что-либо останавливало? Загадочная теплица настолько увлекла меня, что я позабыла обо всем на свете.
У девушки с моей длиной волос очень много различных прибамбасов для волос, включая шпильки, которыми я в школьные годы овладела в совершенстве. И в отличие от двадцать первого века, из которого я пришла, замок на этой двери выглядел совсем уж слабеньким.
«Кажется несколько шпилек я в косу заплела, когда у бабушки в гостиной с Лаграйдом разговаривала…»
Искомые шпильки нашлись быстро на ощупь и, соорудив нехитрую отмычку, я приступила к некогда привычной хулиганской работе.
Отмычка прошла внутрь замка с трудом, словно в желе, хотя внешне я ничего подобного не замечала. Особенность местных замков? Магическая составляющая механизма? Меня захватил азарт, и я уже не могла отступить. Либо я, либо этот замок. В финале останется только один из нас. Еще ни один замок, который я когда-либо вскрывала, не устоял перед моими отмычками!
«Эх, сюда бы мой наборчик… который мама отобрала, чтобы я больше не…»
Мысли о погибших родителях сбили мне настрой, и тем не менее я попыталась взять себя в руки вновь, сосредоточившись на деле. Здесь только я и замок. Больше никого и ничего. Угольно-черная отмычка сверкнула на солнце, и я услышала щелчок. Вскрытие прошло успешно.
– Йес! Оу, е! – возрадовалась я, кривляясь и шипя, чтобы не раскричаться от радости и не привлечь лишнего внимания, если вдруг кто-то окажется поблизости. – Никто и ничто не устоит перед великолепием Чумы!
Дверь открылась с такой легкостью, что я даже не поверила своим рукам. Посмотрела – а петли-то смазаны. И с внутренней стороны дверь чистая. Видно, что ухаживают. Значит не такая уж теплица забро…
Обернувшись, я в шоке уставилась перед собой. На километры вперед шла широкая аллея ботанического сада. Тогда я вышла из теплицы, оценила ее внешние габариты и снова вошла. Геометрия у меня совсем не складывалась: внутри теплица была многократно больше, чем снаружи. Магия, не иначе!
Красота ботанического сада завораживала, и я позволила себе немного прогуляться. Ни о каких лавочках речи не шло, а вот различных растений здесь было хоть отбавляй. И в то же время чувствовалась какая-то искусственность, неправдоподобность. Я не могла описать словами свои ощущения…
…ровно до тех пор, пока не набрела на узенький проток, ведущий в застоявшийся заболоченный прудик, воды в которой всего метр на метр. Остальное высохло и заросло камышом.
А в мутной воде игрались тощие длинные рыбины с золочено-серебристыми боками и выглядели крайне… аппетитно. Забытый нечеловеческий голод напомнил о себе со всей возможной силой, и я не заметила, как засунула руку в воду и схватила одну из рыбин. Та извивалась в моей руке, ранила острыми чешуйками нежную кожу, оставляя саднящие кровоточащие царапинки.