Потерянный рай - стр. 50
Тыл в мгновение ока превратился во фронт, и Константин, не успев перезарядить пулемет, ударил по ним из подствольного мезонного огнемета. Лавина пламени буквально слизала авангард. Но первый залп не охладил наступательный порыв золотарцев, и они продолжали упрямо лести вперед по скорчившимся и обугленным трупам соплеменников.
После двадцатого нажатия на гашетку, он швырнул в приближающихся опустошенный огневой комплекс, и вынужденно отступил шагов на двадцать.
Самоликвидатор разорвал в клочья его личное оружие, и осколки отправили на тот свет еще нескольких бойцов.
Тугие, фиолетовые трассы скорострельных лучеметов быстро заполнили коридор трупами почти до самого потолка. Атакующие наконец-то увязли.
А тех, кто осмеливался взобраться на эту агонизирующую баррикаду, он мгновенно опрокидывал короткими импульсами.
Кажется, боевой пыл, и численный состав противника резко пошел на убыль. Но именно в этот момент у него, как назло, закончились батареи. Подсумок тоже оказался пуст, все лишнее он сбросил, когда спешил на выручку к Бухарину. Капитан отжал специальные клавиши на рукоятках лучеметов, и пустые обоймы почти одновременно стукнулись о пол.
Костя отшвырнул их от себя носком ботинка, расчищая место для рукопашной схватке. Туземцев оставалось не больше двадцати, и он играючи мог перерезать их ножом.
Однако фортуна в этот раз повернулась к нему явно не тем местом. На кучи трупов внезапно появился высокий воин, и очень проворно шарахнул в его сторону из какой-то трубы.
Костя хотел, было увернуться, но дистанция оказалась слишком маленькой, и начиненный взрывчаткой снаряд угодил ему прямо в грудь.
Последнее, что он услышал – это треск бронежилета и реберных костей.
Его отбросило назад. Липкая, безмолвная чернота накрыла противной, удушливой волной. Боль, сначала нестерпимая и пронизывающая, резко слабела, по мере того как угасал разум.
Константин попытался уцепиться за болевые ощущения как за спасительную соломинку, но все было тщетно. Он неумолимо скатывался в пропасть небытия, на дне которой его уже поджидала «Курносая», возбужденно помахивая ржавой косой.
Из непроглядного мрака с неимоверным усилием протиснулось слабое светлое пятно. Оно немного побарахталось в темноте и стало медленно разрастаться, одновременно обретая при этом резкость и естественные цвета.
Постепенно мир обрел привычные границы реальности и воплотился в незнакомое лицо, которое смотрело на Ярославцева одобрительно и ласково, словно любящая мать на очнувшееся после тяжелой и продолжительной болезни дитя.
– Он в сознании господа! – громко и торжественно возопило лицо, скрытое до глаз медицинской маской. – Я оказался прав! Я полностью оказался прав! Мой метод все-таки сработал.
– Кто вы? – задал вопрос Константин, и сам удивился своему слабому голосу. Язык повиновался с трудом, и каждое его движение стоило неимоверных усилий.
– Корабельный майор медицинской службы Власов Вадим Леонидович. – Назвавшийся снял маску, и промокнул ею свой потный лоб.
– Доктор! Да вы и впрямь самый настоящий волшебник! – Дормидонтов, от избытка чувств, сгреб эскулапа в охапку и начал трясти не переставая.
– Я что на Земле? – Ярославцев попытался встать, но Власов освободившись из объятий Ратибора, настойчиво уложил его обратно на окровавленный стол.