Потерянный мир - стр. 10

– Кто?

– Небо. – Она дождалась, когда Фишборн поднимет голову. – Днем прикрывается облаками и синевой, а ночью бесстыдно обнажается, словно продажная девка.

– Не знаю, – Фишборн пожал плечами. – Для тебя это важно?

– Нет, просто иногда как-то не по себе. – Они свернули с главной дороги. – Смотришь на все эти звезды и ощущаешь себя такой крохотной, словно букашка.

– И давно у тебя такие мысли?

– С тех пор, как перестала верить, что на небе живет мудрый старец, который наблюдает за всеми нами. Кажется, мне было лет семь. Отец велел мне убраться в своей комнате. Я решила, что сделаю ему сюрприз и приберусь во всем доме. Забралась на чердак, нашла кипу старых журналов и не спустилась вниз, пока за мной не пришел сам отец. Помню, я спросила: «Папа, почему небо днем голубое, а ночью черное?» «Потому что Господь хочет, чтобы все люди спали ночью», – сказал он мне, а я начала рассказывать ему о Джоне Рэлейе и о том, почему небо на самом деле становится голубым.

– Дай догадаюсь, – предложил Фишборн. – Он не стал тебя даже слушать.

– Тогда я побежала на чердак, принесла журнал и стала доказывать ему свою правоту…

– А он сказал, что все это знает…

– И что пока я ребенок, для меня должен существовать только старец на небе, не больше.

– Думаю, он боялся, что ты вырастешь и станешь как твоя мать.

– Думаю, он просто боялся, что я вообще вырасту, – Джессика безрадостно улыбнулась. – Ты знаешь, что он чуть не уволил учителя, который сказал ему, что я слишком умна для своих одногодок и меня нужно перевести на пару классов вперед?

– Я слышал, что был учитель, который назначал тебе слишком много факультативных занятий после уроков. Наедине.

– Это было уже позднее. К тому же учитель этот был женщиной, да и наедине мы занимались лишь потому, что мои одноклассники еще совершенно ничего не понимали в физике. У отца просто в голове все перепуталось, вот он и подбирает факты так, чтобы было выгодно ему и не выгодно мне. А моя ошибка была лишь в том, что я думала, будто он хочет, чтобы я была похожа на него, а он хотел лишь оставить меня навсегда ребенком.

– Он и сейчас этого хочет.

– Так ты все-таки признаешь, что приехал сюда из-за него?

– Я приехал сюда из-за тебя.

– Потому что он просил присмотреть за мной?

– Потому что он просил присмотреть за Эллис.

– Вот как?! – Джессика недовольно фыркнула, забрала у Фишборна бутылку джина, сделала пару жадных глотков. – Почему все наши разговоры упираются в отца, черт возьми?!

– Ты скажи.

– Я?! – Она сделала еще один глоток, вернула бутылку. – Пей.

– Что?

– Я хочу, чтобы ты пил. Я же пью. – Джессика дождалась, когда Фишборн сделает пару глотков. – Все еще хочешь знать, что меня так злит?

– Не думаю, что твой отец отвечает за твои ошибки.

– Еще как отвечает! – Она протянула руку, чтобы забрать у Фишборна бутылку, но он покачал головой. – Я не жалею, что появилась Делия, но когда она умрет – а я знаю, что она умрет, – то я возненавижу отца за это.

– Она родилась с опухолью в голове, причем тут твой отец?

– Потому что я хотела быть решительной, как он, властной, как он! Думаешь, я бы сделала то, что сделала, если бы знала, что ему плевать на меня?

– Ему не плевать на тебя.

– Ага, так же не плевать, как и на мою мать! – Они вышли на мост к горе Соке. – Конечно, он приедет и будет говорить, что сделал все что мог.