Потерянный дом, или Разговоры с милордом - стр. 68
в) Клара Семеновна (сразу же проверили, что она собою представляет, а проверивши, пришли к заключению, что на месте Завадовского каждый разумный человек поступил бы точно так же).
В пользу кооператора говорило следующее:
а) сам позвонил (впрочем, это могла быть уловка для прикрытия);
б) одет кое-как (то же самое);
в) никогда не обнаруживал способностей к телекинезу (а вот это надо проверить!).
Как мы видели, милорд, проверка дала ошеломляющие результаты. Реакция на телекинез, если можно так выразиться, была положительной! Завадовский сразу же, несмотря на плохую физическую форму после ужасной ночи, шутя побил мировой рекорд динамического усилия, принадлежавший какому-то индусу и равнявшийся – смешно сказать! – весу трех бананов, которые йог сумел придвинуть к себе, причем будучи в голодном состоянии.
Разумеется, до девятиэтажного дома было далеко, но как знать! В определенных условиях, спровоцированный Кларой Семеновной, кооператор мог превзойти самого себя и швырнуть в воздух многотонную постройку…
Вслед за экспериментом последовало медицинское обследование Завадовского в медпункте НИИ, и Валентин Борисович попал в гостиницу – не ту, в которой провел нынешнюю ночь, а в настоящую, ведомственную, закрытого типа. Сопровождал кооператора на всем пути Тимофеев.
В одноместном номере Валентин Борисович, к своему удивлению, обнаружил не только предметы туалета, оставленные в Управлении, но и свои вещи из гардероба, улетевшие вместе с домом: костюмы, рубашки, галстуки, свитер, махровый халат и домашние тапки. На стене висела большая фотография, украшавшая прежде комнату Чапки: Валентин Борисович и Клара Семеновна выезжают молодыми на арену в седлах своих одноколесных велосипедов – на Кларе открытый костюм с блестками, страусовые перья. Валентин Борисович чуть не заплакал…
Чапка тоже находилась в номере, спала как ни в чем не бывало, устроившись в мягком кресле. Телевизор, холодильник, телефон… на столике лежали документы Завадовского.
– Я буду здесь жить? – покорно догадался кооператор. – А где же Клара? Где они… все?
Завадовский имел в виду своих соседей, жильцов, кооператоров. Похвально, что он о них вспомнил!
– Не волнуйтесь, Валентин Борисович, – успокоил его Тимофеев. – Вы же понимаете, что такое… не часто случается. Требуется время, чтобы разобраться, все выяснить…
– Но откуда это… и фото… – бормотал Завадовский.
– Все живы, катастрофы не произошло. Супруга передает вам привет, – сказал Тимофеев, внимательно наблюдая за лицом Валентина Борисовича.
Вскоре пришли полковник с капитаном. Тимофеев не отлучался ни на секунду. Вчетвером сели за столик, появилась бутылка коньяка, сыр, колбаса, копченая рыба. Короче говоря, обстановка никак не напоминала допрос, а скорее – дружескую беседу. Капитан лишь время от времени склонялся к открытому портфелю, чтобы сменить кассету портативного магнитофона.
– Значит, обнаружили наклонности?.. – добродушно спросил полковник, осушив первый тост за Валентина Борисовича.
– Какие? – испуганно встрепенулся Завадовский.
– Ну, к этому… к телекинезу, – пояснил полковник.
– Как… те… что? – еще больше испугался кооператор.
Надо сказать, что Завадовский в жизни не слыхал этого слова. Все его представления о паранауках ограничивались фокусами Кио, имеющими, как известно, сугубо материалистическую основу.