Потерянный дар Александры - стр. 3
- Пожалуйста, - просипела из всех сил и поняла, что и способность говорить покидает меня.
- Мне жаль, - коротко ответил, так и не взглянув.
Закончив рисовать на мне, Роул встал и разделся сам. Закрыла глаза ненадолго, я ведь раньше не видела обнаженных мужчин, кроме картинок в учебниках. Впрочем, на что там смотреть – мой муж вряд ли возбужден сейчас. Но лежать и дальше, не зная, что происходит, не смогла. Теперь Роул покрывал знаками себя, только краска была черной. Черной, как его глаза, от взгляда в которые я всегда таяла. Затем он присел около меня, внимательно посмотрел, кажется, в самую душу, вытер слезы с моих щек.
- Будет больно, очень больно. Но ты сильная, выдержишь.
Помотала головой, выдавить и звука не вышло. Роул наклонился и коротко поцеловал меня в лоб, будто покойника, а затем приподнял мою правую ладонь. В его руке блеснул нож, а затем острая боль обожгла руку в районе запястья. Я невнятно замычала, отчаянно пытаясь вырваться, но тело не слушалось, продолжая лежать без движения. Затем он повторил то же самое со второй рукой и перешел к ногам. Непрерывные слезы застлали глаза пеленой, места порезов горели огнем. Роул начал что-то монотонно напевать, потом сел мне на бедра. Теперь он рисовал на мне ножом, оставляя неглубокие, но хорошо кровоточащие раны. Роул постоянно сверял рисунок с каким-то пергаментом, лежащим рядом со мной. Видеть, какую зияющую рану он наносит своими действиями моему сердцу, он не мог.
Не знаю, сколько все это продолжалось. С улицы доносились звуки праздника – нашей свадьбы. Сознание то уплывало от боли, то возвращалось. Очнувшись в последний раз, поняла, что возможность двигаться и говорить понемногу возвращается. Видимо, действие зелья, которым он опоил меня, заканчивается. Вот только показывать это своему палачу я не планировала. Правда, следующий же глубокий надрез в области солнечного сплетения заставил застонать, как бы сильно я ни старалась сдержаться.
- Очнулась, - констатировал Роул, посмотрев на меня. – Хорошо, пора заканчивать.
Шумно выдохнула. Это еще не все – страх парализовал не хуже настоя. Из сумки, лежащей у моих ног, Роул достал предмет, посмотрев на который, я снова забилась в попытке уползти, спастись, прекратить все это. В самом предмете не было ничего ужасного, деревянная натуралистичная модель мужского полового органа. На занятиях я видела такую много раз. Но сейчас у меня не осталось сомнений, что именно он собирается с ней делать. То есть со мной.
- Да, Лекси, девственницей ты не останешься. У нас же брачная ночь. Забыла?
Сказано было будничным тоном, без издевки, но и без сожалений. Зачем ему это?! Не хочу! Только не так! Почему, почему он? Не какой-то маньяк-маг, похитивший меня в темном лесу, а собственный муж, мужчина, которого любила с подросткового возраста. В голове пронеслись все наши дни, что провели вместе. Его нежность, признания в любви, предложение – неужели все только для этого? Что бы что? Что он делает?
Роул опустился между моих ног, просто отодвинув их в стороны. Я пыталась дергаться, но выходило пока плохо.
- Постарайся не двигаться, если вдруг сможешь. Не хочу, чтобы ты и там поранилась.
Как мило, но несколько запоздало. Роул, остановись же! Снова завозилась, пытаясь избежать неотвратимого и отчаянно замычала. Ничего не вышло, кроме еле слышного писка. Роул опять заговорил нараспев, продолжая свой страшный ритуал. Смотрела во все глаза, как он опускает деревяшку все ниже и ниже. И тут меня пронзила догадка – кочевников инициирует первый партнер. Технически секса у меня не произойдет, но девственницей я быть перестану. Получается, я потеряю свой дар. Роул хочет отнять мой дар. Зачем?! Я ведь совсем слабая в этом плане, меня с детства готовили к роли жены, а не к работе.