Потерянные и разобщенные. Как справиться с тревогой и апатией и преодолеть чувство одиночества - стр. 48

Однажды, собирая материал для этой книги, я оказался в Лексингтоне, Кентукки. В последний вечер пребывания в городе у меня закончились наличные и я снял дешевый номер в мотеле рядом с аэропортом. Это была настоящая бетонная дыра, рядом с которой постоянно взлетали самолеты. Выходя из своего крохотного номера, я заметил, что дверь в соседнюю комнату постоянно открыта, включен телевизор, а на кровати сидит мужчина средних лет в странной и неудобной позе и слегка покачивается.

Проходя мимо в пятый раз, я остановился и спросил, что у него случилось. Он рассказал мне голосом, который было очень трудно понять, что подрался несколько дней назад со своим пасынком (он не говорил почему). Тот избил его и сломал челюсть. Недавно он был в больнице, его будут оперировать через двое суток, а пока выписали рецепт обезболивающих препаратов и отправили из больницы. Проблема в том, что у него нет денег на лекарство, поэтому он сидит здесь и плачет в одиночестве.

Я хотел спросить: «Разве у вас нет друзей? Разве нет никого, кто мог бы вам помочь?» Но было понятно, что у него никого нет. Поэтому он сидел там с разбитой челюстью и тихо плакал.

Когда я был маленьким, то никогда осознанно не скучал по тому, что являлось социальными связями. Однако, общаясь с учеными, изучающими чувство одиночества, я вспомнил нечто незначительное. Все свое детство, вплоть до подросткового возраста, я мечтал, и вот о чем. Друзья моих родителей были разбросаны по всей стране, и мы виделись с ними несколько раз в году. Я мечтал, чтобы они приехали жить на нашу улицу. Тогда я бы мог приходить и сидеть с ними, когда дома у нас были трудные времена. А такое случалось часто. Я грезил об этом наяву каждый день. Но на нашей улице жили такие же изолированные и одинокие люди.