Потерянные души - стр. 38
– В храм Семи рек почему не обратились? – сочувственно спросил Сьят.
– Он не пускал, – ещё тише ответил мастер Чьёз. – Он меня насквозь видел. Только я в храм соберусь... и засыпаю. А просыпаюсь через несколько дней в больнице весь избитый. Я даже адреса назвать могу, где меня лечили, там подтвердят. Так он меня держал. А потом, когда нашлись все пять амулетов, начал требовать кары и возвращения своего. Я попытался поговорить с ними – с Ханви, с Зарэ, – но первая вежливо сказала, что я ошибся, а второй едва не прирезал. А отец вдруг решил, что это так удобно – что эти двое рядом живут... Я не знаю, как он убивал – я в это время засыпал. И потому понял, что отец двоих убил, когда, проснувшись, амулеты в доме нашёл.
Сьят выразительно посмотрел на Мьёла, и тот приподнял водяной клубок – белый-белый, с крохотной связанной фигуркой внутри.
– Отец потом заявил, что слишком часто убивать – это подозрительно, поэтому смерть второго южанина и Ханви он запланировал на следующую луну. Тогда же сообщил, что если я не буду упрямиться и помогу ему, то он сразу уйдёт, когда соберёт все пять амулетов. И, чтобы не терять время, велел искать пятый амулет – этот пока не всплыл, в архиве об интересных умельцах ни слова, да и слухи о них молчали. То есть нужно было просто до и после работы гулять по Семиречью и ждать, не почувствует ли мой амулет своего собрата. Вот и всё. Если у вас есть вопросы, я готов. На всё отвечу. И за всё отвечу. Я виноват. Я всё равно виноват. Если бы я тогда не напился и не разболтал...
Мастер Чьёз замолчал и устало откинулся на спинку кресла.
– М-да, дельце... – хмыкнул Мьёл. – Двое убийц, и оба не убивали...
– Давайте-ка пригласим мастера Шьюлса, – решил Сьят. – Он – глава Сыскного ведомства, да и опыта у него больше. И Ханви с Ньёдом заодно. Может, матушка Шанэ на время сделает призраков видимыми, чтобы все высказались. Пойду доложу.
***
Но матушка Шанэ первым делом перерезала сияющие белые нити, связывающие отца и сына Ви. А потом обернулась к сидящему в кресле Ньёду и угрожающе произнесла:
– Или ты уходишь сам – и из тела, и к Причалу, – или я вытряхну тебя силком, а потом оставлю в своей семье вечным слугой. Вечным, повторяю, слугой. А убьёшь женщину – так прав мальчик, ты и так её почти убил. Причём совершенно незаслуженно.
– Почему ты Ханви заподозрил? – немедленно уточнил Сьят. – И Ивлэ?
– А я Зарэ нашёл, – Ньёд появился за спиной обмякшей в кресле Ханви и угрюмо глянул на притихшего у шкафа старика Ви, – когда призраком стал. В том же саду, где и меня прикопали. А потом в доме Ханви нашёл нож Зарэ. И заметил, как они с Ивлэ шепчутся в саду. А ты бы что подумал, умник? Зарэ был без амулета. Я был без амулета. Я и решил, что им для дела наши понадобились. Меня Причал вовсю звал, времени в обрез... – и упрямо ощетинился: – А всё равно из-за неё всё. Не упёрлось бы ей за этими амулетами лезть...
Мастер Шьюлс, сидящий за столом Рьена, задумчиво посмотрел на одного призрака, на второго и сухо озвучил известное:
– Духов, друзья, к делу не пришивать. Решим так. Тела мастеров Зарэ и Ньёда найдём в реках. И отпустим мастера Чьёза – доживать мирно и спокойно. Он не солгал ни словом, опасное душевное расстройство, хвала рекам, не заработал и для окружающих безвреден.