Поступь хаоса - стр. 11
– Угу, – Киллиан окинул меня неприветливым взглядом. – И где же нонеча эти яблоки?
Потому што никаких яблок при мне нет. И я даже не помню, где потерял сумку, которую начал ими набивать, но это наверняка случилось, когда…
– Когда што? – осведомился Киллиан.
– Хорош меня подслушивать! – рявкнул я.
Он испустил фирменный Киллиановский вздох.
– Мы не так уж многого от тебя тут просим, Тодд…
Безбожное вранье.
– …но нам одним с фермой не справиться.
Это правда.
– И даже если ты делаешь все, што тебя просят, чего не бывает никогда…
Еще одна ложь, они на мне, как на скотине, пашут.
– …мы все равно едва сводим концы с концами, не забыл?
Снова правда. Город больше не в силах расти – только съеживаться, а помощи как не было, так и нет.
– Изволь слушать, когда я с тобой разговариваю.
– Злится, – прокомментировал Мэнчи.
– Заткнись.
– Не смей так разговаривать с собакой, – оборвал меня Киллиан.
А я не с собакой разговариваю, подумал я достаточно громко, штобы он точно услышал.
Киллиан прожег меня взглядом, я прожег его – так оно всегда и бывает. Наш Шум запульсировал красным от злости. С Киллианом у нас никогда не ладилось; Бен всегда был добрый, а Киллиан – другой, и чем ближе день, когда я стану мужчиной и больше не буду обязан грести этот его навоз лопатой, тем хуже у нас дела.
Киллиан закрыл глаза и громко втянул носом воздух.
– Тодд… – начал он тише, чем раньше.
– Где Бен? – перебил его я.
У него лицо малость затвердело.
– Окот начнется через неделю, Тодд.
– Где Бен? – только и повторил в ответ я.
– Ты отведешь овец пастись на выгон, а потом починишь ворота на восточное поле – раз и навсегда, Тодд Хьюитт. Я тебя уже дважды об этом просил.
Я покрепче уперся пятками в землю.
– Как ты сходил на болота, Тодд? – как можно саркастичнее полюбопытствовал я. – Ну, там все было очень круто, Киллиан, спасибо, што интересуешься. Видал на болоте што-нить интересное, а, Тодд? Забавно, што ты спросил, Киллиан, потому как я и вправду видал кой-чего интересное, чем вот и губа моя объясняется, про которую ты, конечно, не спрашивал, но, я смекаю, это подождет, пока я овец покормлю и починю эти трепаные ворота!
– Следи за языком, – отрезал Киллиан. – У меня нет времени на твои глупые игры. Иди к овцам.
Я стиснул кулаки и издал што-то вроде «Ыыыххх!» – каковой звук должен был объяснить Киллиану, што я больше ни секунды не могу мириться с его неразумием.
– Пошли, Мэнчи, – скомандовал я.
– Овцы, Тодд, – напомнил Киллиан нам в спину. – Сначала овцы.
– Да займусь я трепаными овцами! – пробормотал я сквозь зубы и припустил быстрее.
Кровь так и скакала, и Мэнчи взволновался от рева моего Шума.
– Овцы! Овцы, Тодд! Овцы, овцы, тихо, Тодд! Тихо, тихо на болоте! Тодд!
– Заткнись, Мэнчи.
– Это еще што такое? – Киллиан так это сказал, што мы оба разом повернулись к нему.
Он сидел у генератора, весь сосредоточенный на нас, и Шум его тоже – как лазер.
– Тихо, Киллиан, – гавкнул Мэнчи.
– Што еще за «тихо»? – Взгляд Киллиана вместе с Шумом обыскивал меня вдоль и поперек.
– Тебе какое дело? – Я отвернулся. – Мне еще шлепаных овец кормить.
– Тодд, погоди… – Но тут в генераторе што-то запикало, и с новым «Черт!» он уткнулся обратно, хотя стая вопросительных знаков так и полетела с Шумом нам вслед, рассеиваясь по дороге, пока мы заворачивали к полям.