Постепенное приближение. Хроники четвёртой власти - стр. 50
– Убийство в состоянии аффекта? Пострелять одного за другим двух здоровых лбов, бочки заранее притащить, центнерные тушки в эти бочки засунуть, раствор замесить – и всё это в беспамятстве? – Лариса начала яриться. Вершков молча пожал плечами.
– Мне один очень грамотный медик объяснял, что настоящий аффект длится короткие минуты, – продолжала развивать мысль Лебедева. – Потом здоровая психика срабатывает и приводит чувства в чувство – извини за корявость слога. А тут работы было на целую ночку, не меньше.
– Да понятно, что всё шито белыми нитками. Кому-то очень нужен этот Крот. Для чего – мне то неведомо. Но в наше беспредельное времечко что прокуратура, что суд против ветра плевать не станут, сама понимаешь. Потому и говорю: отцепись ты, Лара Петровна, от этих бочек, пока голова цела. В опасное дело суёшься.
– Хорошо, я подумаю. Тем более, что ты не первый даёшь мне такой совет, – тихо и раздражённо сказала Лариса. Вершков печально покачал головой: не убедил. Жаль.
– Ты, друг Алексей Васильевич, другое скажи: тот самый суд завтра будет?
– Не тот. Завтра будут решать, оставлять этого упыря за решёткой, или отпустить болезного на домашние котлеты. Тебе можно и не ходить, там спектакль не планируется. Чаёк-то швыркать будем? – спросил без перехода Вершков, ставя чайник.
Чаёвничать при встречах было у них ритуалом. Лариса извинилась за свою невнимательность, доставая из сумочки пакетированный «Липтон», плитку шоколада и любимые Лёхины пряники. Когда два бокала достаточно настоялись, она опять пристала с расспросами:
– Ну а вообще-то что на самом деле с этими бочками произошло?
– Следаки говорят, будто Крот не поделил что-то с двумя предпринимателями. Как он может «не поделить», уже всему городу известно. Взял, наверное, предоплату за поставку автозапчастей – у потерпевших своя ремонтная база есть (или была – как правильно?), а ничего не поставил. Те его трясти, так он, чтобы не расплачиваться, решил парней ликвидировать, а дело представить как самооборону. Не поверишь, так неохота о том говорить. Я тебе лучше¸ как обычно, бумажки подсуну. Там всё изложено. Только чтобы эти бумажки никому…
– Алексей Васильевич мы же не первый день знакомы! Я тебя когда-нибудь подводила? Никто, даже сын, не знает, что у меня есть копии твоих документов. Мог бы и не напоминать. А ещё что-нибудь дашь? А то мне уже и писать не о чем…
Нагрузившись стопкой прокурорских секретов, Лариса завязывала шарф, когда Вершков вспомнил:
– Кстати, по поводу этого дела: Ванька Горланов, пресс-секретутка наша, сегодня с утра пыхтит, рассылает по редакциям свои писульки с нижайшей просьбой не чересчур рьяно освещать дело о бочках – чтобы, дескать, народ не слишком нервировать. Народ-то у нас, сама знаешь, от знания правды зело страдает…
Глава 8
Первым знакомым человеком, которого увидела Лариса на подходе к районному суду, была Елена Кротова. Экс-супруга автора громких убийств по-прежнему напоминала печальную потрёпанную птицу. Неподалёку от неё стояла кучка молодежи – несколько кричаще одетых девчонок и два таких же аляповатых паренька. Они то и дело вызывающе и недобро поглядывали в сторону Елены Николаевны и временами разражались истерическим смехом.
Лариса холодно поклонилась Кротовой и поспешила дальше – ко входу в зал заседаний. Народу пришло столько, что было непонятно, как его вместит небольшое старенькое зданьице. В коридоре, на лестнице и даже на крыльце отыскать свободное местечко было сложно. Среди собравшихся она заметила нескольких собратьев по перу из других газет. Тут же деловито разматывали провода телевизионщики, бурчали, настраивая микрофоны, радийщики. Привычная атмосфера, знакомые лица, обычно присутствующие при мало-мальски значимых событиях.