Посол к Сталину - стр. 49
Микоян, комиссар пищевой промышленности, – характерный южнорусский тип, грузин. Смуглый, выдающийся нос, высокие скулы, волевой подбородок и стремителен как рапира.
(Примечание Мемуариста. У посла Дэйвиса в некоторых вопросах в голове форменная каша. Анастас Иванович сильно бы удивился, что его, природного армянина и по рождению, и по фамилии, посол почему-то считает грузином.
Еще сильнее удивились бы грузины, если б узнали, что представляют собой "южных русских". Впрочем, "я не грузин, я – русский грузинского происхождения", сказано по делу, хоть и совсем другим товарищем. Продолжаем.)
Розенгольцу около пятидесяти, темный, совершенно не еврейской наружности, с довольно узкими глазами, довольно атлетичный (у него есть крытый теннисный корт, чтобы поддерживать себя в форме). Он полностью отвечает за всю внешнюю торговлю и контролирует эту гигантскую монополию. Он один из наиболее тяжело работающих здесь людей. Думаю, он может оказаться полезен.
Все они в крайней степени восхищены президентом, их информированность о том, что удалось ему совершить и манере, в которой он работает, совершенно исключительны. Все они засыпали меня вопросами и выражали величайший интерес во всём, что касается его, выражая мнение, что он величайшая в мире фигура в правительстве.
(Примечание Мемуариста. Я с большим трудом могу представить, как тот же Ворошилов или Микоян восхищаются американским президентом, как очарованные кавалергардом юные девицы.
Скорее всего и посол малость преувеличивает восторги большевиков, да и большевики, отметив неумеренные восхваления послом своего начальства, перемигнулись и стали лить елей в пользу Рузвельта. Не исключено, что Дэйвис принимал всё это за чистую монету. Продолжаем.)
Все говорят, что Сталин – человек простой, но человек потрясающей целеустремлённости и способности к работе. Он держит ситуацию в своих руках. Он скромен, живёт порядочно и несомненно, предан целям установления социалистического государства и полного коммунизма, с достаточной твёрдостью и гибкостью натуры, чтобы зарекомендовать себя как политика, так же как и великого лидера.
Пишу наспех, Джозеф Дэйвис.
Дневник, Москва, 6-е февраля 1937-го.
Потратил беспокойное утро, отправляя депеши и письма с дипломатической почтой.
Полдень. Встречался с литовским посланником – человеком в возрасте. Обсуждали процесс. Он заявил, что, несомненно, существовал разветвлённый заговор. Сталин, по-прежнему, полновластный правитель и держит ситуацию в руках.
Обсудили дурацкие слухи, курсирующие в иностранной печати, про наступающего на Москву Ворошилова и т.п. Настолько же глупый слух, что арестована жена Сталина. Обсудили условия жизни – выразил мнение, что ситуация стала намного лучше и в ближайшие несколько лет покажет еще более значительное улучшение.
Час дня. Нанёс визит финскому посланнику.
(Примечание Мемуариста. По прежнему, не могу с уверенностью разобрать идёт ли речь в тексте о действительных министрах или о дипломатических посланниках. Из коротких заметок Дэйвиса понять это невозможно. Второе, вернее. Но тогда неясно, отчего бы не называть их просто послами. Возможно, имеется в виду некий подчинённый дипломатический ранг. Продолжаем.)
Международный звонок из Лондона. "Интернэшнл Ньюс" спрашивали о сообщениях, будто Ворошилов с армией наступают на Москву. Также спрашивал литовского посланника об истории с атропином.