Посол к Сталину - стр. 29
Во внешности обвиняемых не было ничего необычного. Они все выглядели хорошо упитанными и внешне здоровыми. В первые несколько дней процесса они проявляли значительное любопытство по отношению к толпе и, хотя были серьёзны, не казались слишком озабоченными. Однако по мере продолжения процесса, всё же, в их позах проявлялись признаки отчаяния.
Они обхватывали головы руками или склонялись лбами к перилам. По большей части казалось, что они старательно слушают показания других главных обвиняемых. Могло показаться, что слишком многие из показаний стали для них сюрпризом в некоторых деталях.
Комментарии к показаниям и главные обвиняемые.
Основными обвиняемыми на процессе были Пятаков, Радек, Сокольников, Серебряков и Муралов. Первым свидетелем вызвали Пятакова, он стоял перед микрофоном лицом к обвинителю через "колодец" и выглядел как преподаватель колледжа, произносящий лекцию.
Он работал помощником народного комиссара тяжелой промышленности. По общему мнению, успех пятилетнего плана в значительной мере его заслуга. Утверждалось, что он происходил из старой производственной семьи.
(Примечание Мемуариста. Посол забыл упомянуть, что семья-то производственная, да не с той стороны. Отцом Пятакова был директор сахарного комбината "Братьев Яхненко и Симиренко" в Киевской губернии. Продолжаем.)
Он излагал историю своих преступных деяний детально, спокойно и бесстрастно. По мере его показаний, так же как и в случае с другими обвиняемыми, обвинитель просил его прерваться и обращался к другим обвиняемым с просьбой подтвердить описанные им конкретные особые факты.
В некоторых случаях они уточняли или обсуждали отдельный факт, но в основном, подтверждали, что преступление имело место. Всё это производилось обвиняемыми с высочайшей степенью бесстрастности.
Особенно я заметил это за Серебряковым, старым железнодорожником, которого подняли, чтобы подтвердить факт особенно ужасного преступления. Он сделал это кратко, после чего уселся совершенно равнодушно и зевнул.
Радек, обвиняемый, вызванный вторым, был совершенно другого типа. Низкий и приземистый, но с энергичной и выдающейся индивидуальностью он неплохо владел публикой. Он был одет как крестьянин, а его индивидуальность подчёркивалась бакенбардами, переходящими в поросль под его подбородком.
Его позиция состояла в том, что, само собой разумеется, он являлся в заговоре одним из политических лидеров. Что, хотя он не принимал непосредственного участия в этих конкретных преступлениях, но соучаствовал им, знал об их подготовке, несёт на себе ответственность за них и не пытается избежать этой ответственности.
Тем не менее, он постоянно настаивал, что это "искусственно созданные" преступления и постоянно оправдывал себя на той основе, что они носили политический характер и совершались во имя целей, приверженцем которых он тогда был. У него произошло несколько резких перепалок с обвинителем, в которых он выступил не лучшим образом.
Во время своих показаний он держался хорошо, хотя во время последнего заявления суду попросил помнить, что это он раскрыл заговор Троцкого, с подтекстом, что именно благодаря ему Троцкому не удалось захватить власть.
Серебряков выглядел самым кротким из разбойников, какие только когда либо перерезали глотки (с ангельским лицом), мимоходом излагал ужас за ужасом, которые он замышлял. По своей манере он казался более-менее смирившимся.