Посох царя Московии - стр. 36
– Но ведь есть еще и другие врачи – Ричард Рейнольдс, Ричард Ригерт…
– А! – Бомелиус небрежно отмахнулся. – Они чересчур молоды и не пользуются у Иоанна Васильевича большим доверием. Главная препона – Арнульф Линдсей.
При этих словах он поднял глаза на опричника и встретил его почти трезвый, холодный – нет, скорее оценивающий – взгляд. Лекарь сделал невинное лицо и приятно улыбнулся. Но Генрих Штаден не повелся на его игру. Он уже понял, куда клонит его земляк.
– Сколько? – спросил он деловито и напрямую.
– Ты о чем? – Бомелиус с деланным удивлением округлил глаза и захлопал ресницами.
– Брось… – поморщился Штаден. – Мне ты можешь верить. Выручить земляка – святое дело.
«Еще бы… – мелькнула мысль в голове Бомелиуса. – Ведь не бесплатно. К тому же иметь в ближайшем окружении царя заступника – что может быть лучше и надежней для карьеры? Пройдоха…»
– Да, ты прав… твоя помощь мне и впрямь нужна.
– Сколько? – опять повторил свой вопрос Штаден. – Сколько ты заплатишь за то, чтобы освободилось место царского лейб-медикуса?
– Ну не знаю… Сам назови свою цену. Надеюсь, ты не будешь обдирать до нитки своего друга?
– Так ведь дело-то непростое и опасное…
– Кто бы спорил. Но все же, все же…
Бомелиус и Штаден торговались полчаса. При этом они ни разу не назвали имени доктора Линдсея; все и так было понятно. Ударив по рукам, заговорщики допили джин и покинули жилище лекаря. Бомелиус торопился к одному боярину, которого мучила язва желудка, а опричник направил стопы в свою корчму – посмотреть, как там идут дела. От лекаря он ушел не пустым – за пазухой у него лежала золотая чарка, царский подарок Бомелиусу.
Глава 4. Дарья
Картина получилась как в финале «Ревизора». Девушка тоже узнала Глеба; на какое-то время от неожиданности она потеряла дар речи и оцепенела. Девушка смотрела на Тихомирова-младшего словно кролик на удава и не могла сдвинуться с места.
Глеб быстрым движением вырубил компьютер, чтобы снять с экрана монитора изображение утерянной девушкой карты, и сказал:
– Милости прошу, мадемуазель! Что с вами? Э ву коман тале ву[58]?
Тихомиров-младший, благодаря неумолимой настойчивости отца, выучил несколько языков, в том числе латынь и древнегреческий, и иногда, чтобы блеснуть своей нестандартностью и эрудицией, чисто по-мальчишечьи вставлял в свою речь где надо и где не надо иностранные фразы. Нужно сказать, что это иногда помогало сделать клиентов из буйного племени «черных» археологов более сговорчивыми. Тихомировы не только оценивали древние раритеты, но и кое-что (особо ценное) покупали – для своей коллекции и для перепродажи, на чем имели неплохой гешефт.
Девушка глубоко вдохнула воздух и ответила:
– Сёля ва сан дир[59]. Все хорошо… Это вы?!
Теперь пришла очередь Глеба удивиться еще больше. Эта красотка знает французский язык! Вуаля! Интересно…
– Скорее да, чем нет, – сказал Глеб, приятно улыбаясь. – И потом, знаете ли, я не совсем понимаю, что значит «это вы»?
Он решил прикинуться валенком. Ничего не знаю, никакого конверта не видел, ничего не брал. Ему страсть как не хотелось отдавать этой странной девице древнюю карту. По крайней мере, до тех пор, пока он не исследует ее по всем правилам. Вдруг там есть какая-нибудь тайнопись, проявляющаяся, например, под воздействием тепла или химикатов. Такие вещи уже случались в его практике. И потом, зашифрованная надпись на карте…