Пособие по укладке парашюта - стр. 20
Дня два я думала, а-где-же-мальчик (даже практически спать перестала), а потом пришла вот к каким результатам.
Есть только две вещи на свете, обладать которыми я не испытываю ни малейшего желания. Первая – это, конечно же, коты, а вторая – послеродовый запор. Причем честно скажу, насчет второго пункта я не уверена: все-таки уединенность, книжечку опять же почитать можно…
Короче, когда я уже было пришла к выводу, что данная статья посвящена начинающим, которые по-прежнему переживают из-за того, что «у Леки-то птичка деревянная без дырочки, а у меня резиновая с дырочкой», мне на глаза попался последний абзац. «Если вы до сих пор не смогли побороть чувство зависти, то найдите самый вожделенный объект ваших мечтаний и попытайтесь сделать его незначительным», – советовал читателям Брюхтеншпигель.
«Мне бы твои проблемы, старый засранец», – подумала я и принялась размышлять о том, чего же мне больше всего хочется.
Так как пункта «больше всего хочу Всего и еще того, что хочет Наташа» не было, то я успокоилась на норковой шубке, красной машине к шубке и ежемесячном алименте от султана далекого Брунея. Часом позже, вспомнив запах перегара инструктора из автошколы и как следует рассмотрев фотографию брунейского султана, я таки решила быть скромнее и свести свои мечты к шубке.
Как оказалось, все было напрасным… Потому что убедить меня в том, что норковая шубка – вещь незначительная, не получится даже у самого Брюхтеншпигеля вкупе с Брунеем и двумя десятками пьяных инструкторов в придачу.
Но проказник Брюхтеншпигель и этот момент просчитал. Постскриптум в конце статьи гласил: «Вспомните, что все мы смертны, и расслабьтесь».
«С этим, однако, не поспоришь», – решила я и принялась мечтать о кончине.
«Ну, гроб, конечно, не красный, – думалось мне. – Красный – это как-то незначительно, и вообще в красном только неимущих хоронят. Поэтому, пожалуй, белый, с золотыми вставками, и половинчатый, как в кино… Плевать, что пошло, зато не без шика. Скорбящая семья и прочие сочувствующие, само собой, в черном и с букетами… Да, а еще, наверное, плакальщиков нужно позвать и оркестр с трубами. И конечно, чтобы снег шел… трогательно это как-то…»
Как раз к моменту, когда я придумала прощальную речь в духе: «Эту землю покинул самый гениальный, добрый и красивый человек на свете, и невзирая на то, что в его жизни встречались только сволочи, козлы и прочие упыри», и уже начинала всхлипывать, в глаза мне бросился один вопиющий факт, который вмиг развеял торжественность момента.
Хрустальные снежинки, не тающие на лице, потерявший смысл жизни муж, осиротевший ребенок и прочее были ничем по сравнению с голосом, звучавшим изнутри.
«Снег идет, а ты, дура, без шубы», – говорил голос. И голос был громче оркестра.
«Нет, Брюхтеншпигель, кальсоны и кремация – это не по мне», – сказала я Брюхтеншпигелю, пририсовала ему усы и отправилась звонить супругу.
О компромиссах
Меня с самого раннего детства учили, что ссориться нехорошо. Типа, во всех ситуациях надо искать компромисс и все такое. Но как этот самый компромисс находить, меня почему-то никто не научил. То есть как искать, я знаю, а как найти – увы.
На днях вот решили с мужем делиться. Не абы как: «Тебе говно, а мне морковка», а чтобы все по-честненькому, без вопросов.