Посмотри, наш сад погибает - стр. 39
– Знаю.
– Значит, они просто нашли рыжую девку, похожую на Буривой.
– Ага.
– Зна-а-ачит, на месте Кажимежа тоже может оказаться кто-то другой.
Если бы Кажимеж был мёртв, знак договора на запястье Галки сразу бы зажил. Значит, она врала. Только зачем?
Белый не подал виду, кивнул, соглашаясь:
– Ага.
Они переглянулись.
– Кто твой Клюв? – спросил Белый.
Галка скривилась.
– Нет уж, я тебе его не раскрою, а то ты украдёшь у меня всю работу, – обиженно сказала она.
– Больше не буду, – пообещал Белый.
– Больше я тебе не поверю, – она показала ему язык и отвернулась, подставляя лицо солнцу, точно назло, чтобы на носу и щеках вскочило ещё больше уродливых веснушек. – Веди меня к своему. Или… хочешь, потом встретимся?
Ясно было, что она всё равно проследит за ним и обязательно узнает про Вадзима, так что смысла скрываться не было никакого.
– Мой Клюв в «Весёлом кабанчике». Пойдём поедим, – предложил он.
И они побрели вверх по дороге, обратно в город мимо местами уцелевшего частокола усадьбы. На углу Галка остановилась, вытащила ножик и начертила длинную полосу на почерневшем от сажи столбе частокола.
– Подожди, – остановил её Белый. – Ещё рано. Сначала разберёмся со всеми.
– Одна из четырёх, – помотала головой сестра. – Госпожа уже забрала Осне Буривой.
– Нам за неё не платили.
– Но её посмертки у тебя. Так положено. Плоть – земле.
– Душу – зиме, – по привычке отозвался он.
И сестра прочертила галочку, заканчивая рисунок: воронову лапу.
В «Весёлом кабанчике» было как обычно. Проезжие путники торопливо ели без лишних разговоров, торговцы и дельцы спорили о ценах, забулдыги валялись на сене под окнами, а подавальщица Милка громко ругала всех, кто не заплатил, разбил посуду, нахамил или просто не пришёлся ей по душе.
Вадзима нигде не было видно.
– Эй, белый! – воскликнула Мила, случайно угадав его прозвище.
Она ловко, точно в танце, обогнула столы и лавки, легко удерживая заставленный посудой поднос. Галка ревниво оглядела её с головы до ног и встала поближе к Белому, но Мила, кажется, приняла её за юношу. Подавальщица оценивающе скользнула по Галке глазами, не приметила для себя ничего любопытного и посмотрела прямо на Белого.
– Ты пришёл заплатить Вадзиму?
– Нет.
– В смысле? – нахмурилась Мила.
Гневаться у неё получалось красиво, она от этого становилась ещё привлекательнее, особенно когда дула губы.
– Вот так, – пожал плечами Белый. – Сам расстроен, да не срослось с работой. Пришёл узнать… кое-какие подробности.
– И когда ты ему заплатишь?
– Когда выполню работу.
– А когда ты её выполнишь? – она сделала шаг навстречу, и Белому невольно захотелось отступить.
– Сегодня ночью, – вмешалась Галка, вытянув свой длинный нос. – Сегодня ночью братик всё сделает.
Мила только теперь пригляделась к ней внимательнее, удивлённо повела бровью, наконец признав в Галке девушку.
– Братик, значит?.. Это что же за дела по ночам делаются? – спросила она задумчиво, переведя взгляд на Белого. – Вы что, тати какие?
– Нет, – почти честно ответил Белый. – Не тати. Может, моя сестра слишком спешит с обещаниями, и всё будет сделано не сегодня, а завтра утром или днём. Как распорядится судьба.
Крепче перехватив поднос, отчего задребезжали горшки и миски, Мила покачала головой.
– Ох, белый, чую, бедовый ты, – сказала она и резко переменилась в лице, кивнула в сторону лестницы. – Вадзим дрыхнет. Всю ночь песни горланил, – она собралась уходить и оглянулась через плечо, приглашая идти за ней.