Посмертная месть - стр. 13
– Откуда он залетел в райцентр?
– Пока Несветаев воевал да лечился в госпитале, жена нашла другого мужа. Пришлось неприкаянному инвалиду определиться на житье в местный психоневрологический интернат. Больше года прожил здесь в нормальных условиях, трезво. Пока Куксина не заманила в свой шалман.
– Неужели нельзя вернуть его в интернат?
– Неоднократно возвращали. Убегает.
– Он по слабоумию не натворит бед?
Дубков вздохнул:
– Слабоумие Несветаева относительное. В трезвом состоянии мужик вполне нормален, если исключить из его лексикона уставные армейские фразы типа: «Разрешите доложить», «Докладываю», «Отставить» и так далее. Неадекватное поведение начинается, когда выпьет. Обычно танки ему мерещатся. Ну что на это сказать?.. Водка делает дураками даже очень умных и талантливых людей.
– Так-то оно так, Владимир Евгеньич, да соседки Куксиной говорят, будто Солдатыч по-зверски оберегает Капитолину с Эммой от других мужиков.
– Преувеличивают. Раньше избушка Капитолины была форменным притоном. Как говорится, и пеший, и конный туда нырял, если у него бутылка или деньжонки в кармане заводились. Почти каждая пьянка завершалась скандалом с мордобоем. И Капитолина, и Эмма постоянно бродили с лиловыми от синяков физиономиями. Несветаев положил этому безобразию конец. Теперь только втроем пьют. Хотя и загульно, но без рукоприкладства. Проще говоря, для общества Несветаев безопасен.
– А как насчет «опасности» Никита Куксин?
– В криминальном плане Никита непредсказуем.
– Если в райцентре появится, кого в первую очередь навестит?
– Кого-либо из уголовных дружков.
– А мамашу?..
– Вряд ли. Родственных связей для Куксина не существует. Если бы у Капитолины можно было сытно подкормиться или чем-то подразжиться, тогда бы Никита заглянул к ней обязательно. А просто так… Он задолго до судимости материнский кров покинул и стал ошиваться по уголовным притонам.
– Владимир Евгеньич, имей в виду, что Никита Куксин в среду освободился из колонии, а уже с сегодняшнего дня объявлен его розыск, – заканчивая разговор, сказал Голубев.
– По какому поводу? – спросил участковый.
– Пока по подозрению в угоне автомобиля у гражданина Люлькина. Дальше станет видно, по какой статье пойдет Никитка на новую отсидку.
– Самого Люлькина, выходит, не нашли?
– Нет.
– Мужик пьющий. Может, через день-другой сам появится.
– Поживем – увидим…
Ни на другой, ни на третий день Олег Люлькин так и не появился.
Глава VII
Николай Бормотов проснулся с восходом солнца. Стараясь не разбудить преспокойно посапывающую жену, осторожно поднялся с кровати, натянул спортивные брюки и, сунув босые ноги в войлочные шлепанцы, тихонько вышел из дома во двор.
На загляденье ясное утро предвещало солнечный день. С хрустом потянувшись, Бормотов «покачал» бугристые, как у профессионального штангиста, мускулы, выжал стойку на руках и, ловко перевернувшись через спину на ноги, вытащил из-под крыльца двухпудовую гирю. Легко вскинув двухпудовку правой рукой, сначала перекрестился ею, потом принялся жонглировать, будто заправский силовик в цирке. Закончив спортивные процедуры, умылся под рукомойником похолодавшей за ночь водой и лишь после этого вернулся в дом.
Жена еще спала. Безмятежное и красивое лицо ее теперь кривилось такой гримасой, словно спящую душили слезы. «Опять что-то неприятное снится», – подумал Бормотов и весело сказал: