Последняя жатва - стр. 8

Общее у всей этой компании только одно – все они старшие сыновья и дочери основателей нашего славного Общества охраны старины – тех шести семей, которые приехали сюда вместе и заселили наш округ во время земельной лихорадки 1889 года. Нили, Гилманы, Перри, Миллеры и Дуганы, а также семья вашего покорного слуги – Тейты. Полагаю, для нашего городка это почти то же самое, что семьи принцев крови.

То, что ребята теперь держатся вместе, не казалось бы таким странным, если бы они дружили и прежде, однако это было не так. Но как только умер мой отец, как только они заняли свои места в совете Общества, они вдруг стали неразлучны.

Я бы никогда никому в этом не признался, но иногда я им завидую – завидую их свободе, широким перспективам, которые открывает перед ними будущее. А моя судьба, похоже, была предрешена, когда мой отец отправился на скотоводческое ранчо, неся с собою то распятие.

Газеты после трагедии вышли под заголовками «Он задумал убийство» и «Убийства в Мидленде».

Поначалу я все ждал и ждал, когда совет Общества свяжется со мной – чтобы выразить мне соболезнования или что-то в этом духе – что угодно. Но никто так и не сказал мне ни слова. Ни единого. А Тайлер был только счастлив занять мое место везде где только можно. Я полагал, что пройдет немного времени и Эли поймет, какой он козел, но, видимо, я ошибался.

Раньше она насмехалась над Обществом охраны старины не меньше, чем я сам. И порой, когда я смотрю на нее сейчас, в окружении ее нынешних дружков – подлипал и говнюков, мне кажется, что по-настоящему я никогда ее и не знал, не знал никого из них. И что сам я вообще не существую.

Когда я открываю дверь пикапа, к его капоту подскакивает мой кузен Дейл. «Если я тебе нравилась, значит, нужно было надеть мне на палец колечко. Если я тебе нравилась, значит, нужно было надеть мне на палец колечко»[3], – назойливо и противно распевает он, вихляя бедрами у меня под носом.

Мимо идут три девчонки из начального, девятого класса старшей школы, заливаясь глупым смехом.

Я выхожу из пикапа.

– Тебе не стоит так себя вести. Ни под каким видом.

– Да брось, кузен, расслабься. Они от этого тащатся, верно, девочки? – Он начинает снова вихлять бедрами, и они все оборачиваются и снова хохочут.

– Мне тяжело это говорить, но тебе здесь ничего не обломится.

– Да ладно, их же не зря называют свежачками. Они вообще ничего не секут, так что я вполне могу казаться самым крутым парнем в школе.

– Их называют свежачками, потому что им по четырнадцать лет, а не потому, что они полные дуры. И в следующем году среди них окажется и Джесс, так что отвали.

– Да брось ты, перестань вести себя, как какой-нибудь старпер. – Он тыкает меня кулаком в плечо. – Давай вместе потусим вечерком, лады?

– Не могу, у меня последняя жатва, – говорю я, закидывая рюкзак на плечо. – К тому же ты все равно сможешь сделать только одно – припарковаться у бара «Короткая прогулка» и весь вечер болтать по телефону с девушками с заднего сиденья своего пикапа.

– Я уже все продумал. Надо подлавливать их тогда, когда они чувствуют себя беззащитными – во время игры поздно ночью или когда они готовят наперегонки мороженое-ассорти из самых разных ингредиентов. Когда они в спортивных костюмах и без макияжа. Ты говоришь им, что они прекрасны, и они твои.