Последняя точка судьбы - стр. 21
Как назло начал накрапывать дождик. Пожалев о невзятом плаще, Андрейка шёл по лесной дороге, то замедляя шаг, то ускоряя. Потом решил пройти напрямки, внимательно вглядываясь по сторонам. Темнело, но возвращаться не хотелось.
« В конце-то концов: три туда, три обратно!» – думал Белых, ежась в промокшей курточке.
Его внимание привлёк огонёк внутри леса. «Туристы что ли?» – удивился Андрейка. Решив узнать кто это, быстрым шагом направился было к костру, но что-то заставило его остановиться. Потом, чуть пригнувшись, двинулся вперёд.
… У костра сидело шестеро. Бойцы. Четверо пожилых, один на цыгана похожий, а шестой совсем юнец, лет восемнадцати. У кого-то через гимнастёрки проступали кровавые пятна, которые всё расширялись и расширялись. Юнец, держась за кисть руки, всё старался поднять её к груди, но она постепенно сползала вниз.
– Савватеич, ты что-то про семью говорил! – спросил один из бойцов, пожилой, подпоясанный узким, явно не уставным ремнём.
Старик, с рыжими, опалённой махоркой усами, грустно смотрел на костёр и только вздыхал:
– А что семья? Жена Мария да три дочки. Погодки. Младшенькая перед самой войной родилась. Сейчас сами бабушками были бы… Я ж тебе говорил, сержант – всю семью одной бомбой!
– Если б не война!
Один из бойцов молча раскачивался из стороны в сторону, иногда касаясь рукой головы. На него сочувственно посматривали, но не трогали.
– Петя, Петя! Если б не он, нас ещё раньше убило бы! – сержант грустно кивнул в сторону.
– Первый смерть принял. Это ведь тебя он, Юрка, от очереди автоматной прикрыл! – Савватеич в очередной раз вздохнул.
– Меня… – юнец виновато опустил глаза, посидел немного и снова занялся своей рукой, – Оторвало вот…
– А меня ножом прямо в сердце! Обидно! – подал голос ещё один из бойцов, – Был Юшкин Егор, и нет Юшкина Егора!
– Ладно тебе! У тебя и дети-то уже взрослые. Ты с Сибири, а там войны не было! – молчавший до этого солдат только хмыкнул.
– И то верно, Цыган! – согласился Егор.
– А мой табор где-то по просторам, наверно, гуляет! Знаете, какие у нас песни поют…– Цыган мечтательно поднял к небу глаза.
– И воруют! – продолжил Юшкин.
– Дурак ты! – обиделся Цыган и снова замолчал.
В ночи потрескивал костёр. Искры со струйками дыма поднимались в небо.
Затаив дыхание, слушал этот неторопливый разговор Андрейка. Решив поначалу, что здесь снимают кино, хотел было подойти открыто, но что-то удержало, остановило на мгновение. А потом понял – нельзя!
Притаившись за малиновым кустом, Андрейка, как на экране видел бой, что приняли эти шестеро здесь, в лесном массиве, в трёх километрах от железнодорожной станции. Страха не было, и он внимательно впитывал в себя всё, что касалось этого короткого и неизвестного никому сражения.
– Ты как на войну-то попал, Цыган? – внезапно спросил Савватеич, – в одном бою погибли, а кто ты, откуда…
– А! – Цыган сердито махнул рукой и зло посмотрел на Юшкина, – Немцы на табор напали. Кто мог – убежал! Я убежал. К нашим вышел. На фронт просился! Сержант знает!
Сержант кивнул:
– Первый бой и последний!
– А вот интересно: узнают когда-нибудь, как мы погибли? Может, дезертирами считать будут, ведь на станции-то нас не было! – зачем-то спросил Юшкин.
– Один Чеботарёв знал, старлей, который нас на разведку послал! Больше ведь никто нас не видел! А раз пока не нашли, значит, погиб Чеботарёв! – поддакнул Цыган.