Последняя тайна Распутина - стр. 32
Власюк также выждал полчаса, прежде чем отправился к Почтамтскому мостику и там встретил городового Ефимова. Получив от коллеги информацию о стрельбе на вверенной ему стороне Мойки, городовой подошел к дому 92, где поинтересовался у дворника: кто стрелял? Тот ответил, что никаких выстрелов не слышал. Как вдруг появились два странных полуночника. Встречу с ними Власюк описал весьма подробно: «В это время я увидел через забор, что по двору этого дома идут по направлению к калитке два человека в кителях и без фуражек. Когда они подошли, то я узнал в них князя Юсупова и его дворецкого Бужинского. Последнего я тоже спросил, кто стрелял, на это Бужинский заявил, что он никаких выстрелов не слыхал, но возможно, что кто-либо из баловства мог выстрелить из пугача. Кажется, что и князь сказал, что он не слыхал выстрелов.
После этого они ушли, а я, оставшись здесь и осмотрев двор через забор и улицу и не найдя ничего подозрительного, отправился на свой пост»[87].
Последнее утверждение полицейского выглядело несколько странно; как мы потом узнаем, место за оградой было залито кровью. Но, возможно, ночью это было разглядеть нелегко?
О происшедшем полицейский не решился сообщать по инстанции, так как не был уверен в том, что, собственно, произошло. Однако находиться на посту ему пришлось не более 20 минут. По их истечении Власюк заметил приближавшегося к нему дворецкого князя Юсупова, господина Бужинского, с которым недавно расстался. Ночной гость неожиданно предложил полицейскому проследовать за ним в дом 94 – во дворец. Князь хотел его видеть!
Предложение дворецкого смутило Власюка. Но то, что произошло дальше, было как наваждение. Вот что сообщил Власюк проводившему дознание полицейскому подполковнику Попелю: «Я пошел за ним, и он привел меня через парадный подъезд дома № 94 в кабинет князя. Едва я переступил порог кабинета (находится влево от парадной, вход с Мойки), как ко мне подошел князь Юсупов и неизвестный мне человек, одетый в китель защитного цвета, с погонами действительного статского советника, с небольшой русой бородой и усами. Имел ли он на голове волосы или же был лысым, а также был ли он в очках или нет, – я не приметил. Этот неизвестный обратился ко мне с вопросами: „Ты человек православный?“ „Так точно“, – ответил я. „Русский ты человек?“ „Так точно“. „Ты меня знаешь?“ „Нет, не знаю“, – ответил я. „А про Пуришкевича слышал что-либо?“ „Слышал“. „Вот я сам и есть.
А про Распутина слышал и знаешь?“ Я заявил, что его не знаю, но слышал о нем. Неизвестный тогда сказал: „Вот он (т. е. Распутин) погиб, и если ты любишь царя и Родину, то должен об этом молчать и никому ничего не говорить“. „Слушаю“. „Теперь можешь идти“. Я повернулся и пошел на свой пост. В доме была тишина, и, кроме князя, неизвестного и Бужинского, я никого не видел»[88].
Вновь Власюк пришел на свой пост, и вновь он стоял там не более 20 минут. В это время очередной обход полицейских постов производил околоточный надзиратель Колядич. По существовавшей тогда процедуре, городовой обязан был сообщить своему начальнику обо всех происшествиях на поднадзорной ему территории. После этого обычно происходила смена городовых. Власюк описал околоточному надзирателю ночные события и вместе с начальником в третий раз отправился к Юсуповскому дворцу. Здесь они застали машину князя Феликса и его шофера. Искушенный Колядич решил обойти дом с заднего двора (со стороны Офицерской улицы