Последняя ночь моей убогой жизни - стр. 36

Сделав дело, я вышел из кабинки и сразу же заметил моющего руки мужчину у огромных зеркал с позолоченными раковинами. Я не слышал, как он вошёл и не знал, был ли он тут до меня. Мужик был довольно хорош собой и, судя по голубым глазам и общему внешнему виду, явно был иностранцем. Стараясь не пялиться, я прошёл к самому крайнему крану. Будучи не особым фанатом общественных туалетов, я начал тщательно мылить руки, частично копируя подопечных доктора Хауса перед очередной операцией.

Заметив моё лихорадочное омовение, мужчина весело хмыкнул. Я решил, что он или пьян, или просто придурок и постарался не встречаться с ним взглядом, однако не удержавшись, в итоге всё же посмотрел на его отражение в зеркале. Не буду врать, он был красив до чертиков.

– Гермафобия? – улыбаясь, неожиданно спросил мужчина на русском языке со странным экзотичным акцентом.

– Что-то вроде того, – ответил я, суша руки.

– Не стоит стыдиться. Мало ли, вдруг какой-нибудь идиот решит поесть супа с летучей мышью и обретет человечество на ещё одну пандемию, – пожал плечами мужик.

– Ага, – ответил я, вежливо улыбаясь чудаку.

Затем он подмигнул мне и вышел из уборной, а я спросил себя, может ли эта ночь стать ещё страннее.

Я вернулся к бару как раз тогда, когда Хэнк и Ирина мысленно снимали друг с друга трусы, легонько дотрагиваясь до пальцев и колен друг друга, тем самым ощущая слабые разряды электричества. Алтун же в это время пускал слюни по Юле, рассказывая ей небылицы о своих путешествиях.

– …а потом бразильский шаман дал мне выпить аяуаски[7] в том самом кругу, в котором мы сидели с другими приезжими. На вкус эта жижа была, мягко говоря, отвратительной, но, несмотря на все мои сомнения, зелье действительно открыло мне глаза на очень многое, – то ли актерская игра Алтуна была на высоте, то ли этот бабахнутый действительно рассказывал правду.

Юля придерживала голову рукой и увлечённо слушала. К моему удивлению, она была заворожена и чуть ли не загипнотизирована этой историей.

– И что же вы узнали? – искренне поинтересовалась она.

Алтун драматично нахмурился и продолжил:

– Я понял, что многие годы… возможно ещё с самой ранней юности я подавлял часть себя – своего внутреннего ребёнка, который лишь желал быть услышанным и просто хотел поиграть, – робко улыбнувшись уголком рта, он взглянул на пол, после чего вновь посмотрел в глаза своей собеседницы. – Понимаете, я всегда был крайне требователен к себе и никогда не умел должным образом порадоваться своему успеху… Я постоянно пытался стать лучше, работать усерднее и делать всё больше и больше, пока ребёнок во мне страдал от того, что ему не уделяли должного внимания. До тех пор я ужасно обращался с ним, но, благо, это путешествие помогло мне измениться и поменять свою жизнь к лучшему. Теперь я гораздо счастливее, чем был до этой неповторимой поездки.

– Ничего не поняла… но очень интересно, – с издевкой прокомментировала Софи.

– Меня всегда завораживали подобные вещи. В мире… да и в нас самих столько всего неизведанного. А мы томимся в таких вот отелях, – Юля кивком указала на фойе.

– Мир не так далёк, каким кажется, – ответил ей Алтун, накрыв её руку своей, после чего он почти сразу же убрал её. – Нужно лишь сделать первый шаг.

– И сколько оно стоит? – спросил Хэнк появившегося, наконец, бармена.