Последняя муза для Шопена - стр. 6
По мере того как я подносила кружку с чаем к губам, Евгения Александровна, глядя в мои глаза, задала вопрос, который вызвал замешательство:
– Когда вас выпишут, куда вы собираетесь идти, Лиза?
В мгновение я вновь почувствовала холод одиночества, как ледяной ветер, проникающий сквозь каждую пору на моем теле. Неожиданно заданный вопрос заставил меня подумать о том, что было настолько страшно признать – я совершенно одна и мне некуда идти.
– Мне… мне… не знаю, не куда идти, – призналась я, чувствуя, как горечь безысходности поднимается из груди и застряет в горле.
Её глаза светились теплом и пониманием.
Лиза, вы не должны оставаться на улице. У меня есть предложение. Почему бы вам не пойти ко мне? У меня есть свободная комната, и я готова предоставить ее вам на какое-то время.
На мгновение моё сердце замерло. Предложение заставило меня выпрямиться и в надежде сдавить чашку руками. Это как оазис в пустыне. Я чувствовала, как глаза наполняются слезами благодарности. В её словах прозвучала не только забота, но и возможность снова обрести какую-то часть человеческого тепла для меня.
– Вы бы согласились пожить у меня, Лиза? В доме есть лишняя комната, и я думаю, что вам там будет комфортно. Моя племянница жила со мной, но она вышла замуж и уехала, а я осталась одна, детей у меня нет…никого нет. И я подумала, что вы, Лиза, могли бы составить мне компанию какое-то время. Пока не найдете что-то более подходящее, – продолжила Евгения Александровна, пробиваясь сквозь мою тьму словно тонкий луч света.
Я кивнула, понимая, что это предложение – мой невероятный, мой самый охрененнейший шанс начать все сначала. В её доме, быть может, я смогу найти не только кров и еду, но и надежду на более светлое будущее.
Слова Евгении Александровне звучали, как спасение, когда отчаяние не просто ломало меня, а пригибало к земле, я словно снова оказывалась на том мосту где было так страшно и так холодно. Она предлагала мне крышу над головой, но в моей душе смешались благодарность и соленая горечь. Сквозь туман отчаяния я чувствовала тяжесть своей собственной безнадёжности. Она говорит пока я не найду…но кто знает найду ли вообще.
– Спасибо, Евгения Александровна. Я… я не знаю, как выразить свою благодарность, – пробормотала я, встречая её мягкий взгляд ее темных глаз. На вид ей было около пятидесяти. Темноволосая, полная, в круглых очках. Настоящий врач как показывают по телевизору, она вызывала доверие. И у меня не оставалось выбора как довериться ей.
– Не стоит благодарности, Лиза. Иногда в жизни бывают трудные моменты, и важно помогать друг другу, – отвечала она с улыбкой.
Но, когда она предложила забрать меня уже сегодня, я почувствовала внутреннюю дрожь. Когда взойдет солнце будет новый день, новый этап в моей борьбе завыживание, но как же неудобно было мне соглашаться. Будто тяжесть прошлого обрушивалась на меня…но я обязана позаботиться о малыше. Я больше не одна.
– Хорошо, я согласна. Спасибо вам, что вы готовы мне помочь, сказала я, чувствуя колебание между благодарностью и неудобством.
Евгения Александровна похлопала меня по плечу своей пухлой рукой, поддерживая.
– Все будет в порядке, Лиза. Давайте взглянем на это как на новый этап. Утром я заберу вас, и вы сможете отдохнуть. Время исцеляет многие раны. Поверьте. Я тоже когда-то лежала в этой больнице…только вышла отсюда без ребенка и без надежды родить еще раз. Надо продолжать жить!