Последняя любовь - стр. 30
– Мама! – Оуэн почувствовал, как жар заливает шею, но не знал, какая эмоция была тому причиной. – Прекрати.
– Ага, это ты понимаешь. Мы с Вилли Би любим и уважаем друг друга и время от времени занимаемся сексом.
– Не упоминай себя, Вилли Би и секс в одном предложении!
– Тогда я не смогу ничего объяснить. Значит, смирись, – посоветовала мать и протянула ему кусок бекона.
– Но…
Оуэн взял бекон. Мысли путались, мешая высказаться связно.
– Я любила твоего отца. Очень любила. Мне было всего восемнадцать, когда я устроилась на работу в строительную фирму и в первый же день увидела его. В рваных джинсах и тяжелых ботинках он стоял на стремянке. Без рубашки, только в поясе для инструментов. Бог мой, у меня в глазах потемнело… Том Монтгомери. Мой Томми.
Она достала миску, начала вилкой взбивать яйца и молоко.
– Я даже не смогла притвориться скромницей, когда он позвал меня на свидание. После я ни с кем не встречалась. Да и не хотела. Я любила только его, твоего папу.
– Знаю, мама.
– Мы прожили хорошую жизнь. Он был замечательный человек, сильный, умный, веселый. Прекрасный муж и отец. Мы вместе создали собственное дело, потому что оба этого хотели. Наш дом, семья – все это заслуга Томми. Его частица живет в вас, проявляется в характере и внешности. У тебя отцовский рот, у Бекетта – глаза, у Райдера – руки. Много еще чего. И я этим дорожу.
– Прости. – Оуэн смотрел на мать, слушал, и его сердце разрывалось на части. – Прости. Не плачь.
– Это слезы благодарности, а не печали. – Жюстина добавила в миску сахар, ваниль, щедро сыпнула корицы. – У нас была замечательная, интересная, полная событий жизнь… а он умер. Вы не знаете – я никогда этого не показывала! – как я злилась из-за того, что он взял и умер. Я злилась на него много недель, даже месяцев. Очень долго. Он не должен был умирать! Мы собирались всегда быть вместе, а его вдруг не стало. Он умер, Оуэн, и я все жизнь буду по нему скучать.
– Я тоже.
Протянув через стол руку, Жюстина погладила ладонь сына, затем повернулась и взяла буханку хлеба.
– Вилли Би любил Томми. Они были как братья.
– Я знаю, мам, знаю.
– Когда Томми умер, мы были нужны друг другу. Мы оба нуждались в человеке, который любил Томми, мог о нем поговорить. Нуждались в ком-то надежным, с кем можно поплакать и посмеяться. Долгое время наши отношения оставались просто дружескими. А потом, пару лет назад, мы… короче говоря, я стала иногда готовить ему завтрак.
– Пару лет?
– Наверное, следовало вам сказать. – Жюстина пожала плечами и опустила ломоть хлеба в яично-молочную смесь. – Мне не хотелось обсуждать свою сексуальную жизнь с взрослыми сыновьями. К тому же Вилли Би очень застенчивый.
– Ты его… любишь?
– Много лет он был моим другом. Ты же знаешь, он хороший человек. И хороший отец – ему пришлось одному воспитывать Эйвери, когда ее мать их бросила. Он очень добрый. Влюблена ли я?
Пропитанный хлеб скворчал на сковородке. Жюстина немного помолчала и продолжила:
– Нам хорошо друг с другом, Оуэн. Нам нравится бывать вместе, когда есть время. У каждого своя собственная жизнь, дом, семья. Нас вполне устраивают нынешние отношения. А теперь, может, я позову его и мы позавтракаем?
– Да, конечно. Наверное, мне лучше уйти.
– Нет уж, сиди. Я наготовила на целую армию.
Жюстина вышла из кухни, встала, уперев руки в бока, и крикнула: