Последняя любовь Гагарина. Сделано в сСсср - стр. 29
Почему испортится? Нельзя комедии в одиночестве смотреть, вот почему. Да потому что легко представить, как вы сидите в кинотеатре, и она жуёт поп-корн, а ты протягиваешь ей бутылку негазированной воды.
– Ты не забыл отключить свой мобильник? – спрашивает она, а ты держишь её руку, пока ладонь не вспотеет и не поплывёт как сами знаете что, потом быстро протираешь влажные пальцы и снова берёшь её бережно.
Бытовуха много времени не отнимает. Для хозяйства выделены выходные, когда не ходишь на службу, отчего необходимость заполнить всё пространство времени каким-то там содержанием.
Можно задумчиво прогуляться до не близлежащего магазина. Выбрать самую длинную очередь к кассе. Задумчиво разглядывать ассортимент алкогольных напитков.
Однако сколько верёвочке ни виться, всё равно приходишь домой, выгружаешь продукты, рассовываешь по полкам приобретения и начинаешь готовить еду.
Пока готовишь – это ещё ничего, трёшь, шинкуешь, жаришь, паришь… А если в гастрономе запасся бутылкой недорогого красного, так и вообще замечательно: прихлёбнул – и снова шинкуешь, натираешь…
В теле приятная гибкость намечается, мысли сворачиваются в бордовые клубочки и глянцевые ярко-жёлтые фантики (бантики).
Но чуть позже процесс приготовления, как ни изощряйся, тоже заканчивается. Сквозь цветной тюль светят окна дома напротив. Деревья раскачивают ветки. Гагарин переползает в зал, сервирует стол, зажигает свечи и снова включает телевизор. Тщательно пережёвывает пищу. Промокает губы гофрированной салфеткой. Есть в тишине невозможно – блюда становятся пресными, ватными. Невкусными. Заваривает зелёный чай. Задумчиво моет посуду.
Сейчас можно было бы повисеть на телефоне. Час. Два. Но Олег не любит говорить по телефону. Ему живые люди интересны. Теплокровные. С запахом. Есть у Гагарина одно тайное оружие против времени, но им часто не попользуешься. Купил, по случаю, на память об Оле, стакан травы, теперь, когда совсем невмоготу, время от времени…
Трава помогает скоротать одинокие вечера. Трава разжижает время, прожигает в нём дыры. Трава выводит его из состояния «автомобиля», который сам себя везёт, сам себе подмигивает на внутренних поворотах.
Никакого криминала. А никто не знает. А и не узнает. А марихуана – не наркотик…
И это у нас называется будни. В прошлый раз, под травой, танцевал на кухне. Час. Два. Запыхался. Надел наушники. Врубил на полную мощь подростковый свой «Depeche Mode». Как заново родился.
А, если день на работе выдался трудный – танцевать необязательно. Скрючившись креветкой (щека на прохладной плоскости простыни), Гагарин смотрит быстрое кино, клип, сплошь состоящий из кружащих монтажных склеек. На экране изнанки закрытого века.
Хотел бы сказать, что он полюбил эти одинокие вечера, но я же точно знаю, что он их не любит, что полюбить их невозможно. До последнего оттягивает момент, когда ложиться в кровать и выключать свет. Просто «Положение во гроб» какое-то, кисти ренессансного мастера болонской или венецианской школы. Аннибале Карраччи. Бартоломео Манфреди. Якопо Пальма Младший.
Потому что живой человек не должен спать в постели один, потому что только во гробах люди вынуждены спать поодиночке, а пока ты жив (потому что ты жив), рядом с тобой должен лежать кто-то, излучая тепло и запахи, энергию покоя, успокоенности, храпеть, сопеть или, на худой конец, пукать.