Последняя лошадь Наполеона - стр. 10
– Я пойду. Спасибо за кофе.
Три девочки подбежали к ней, усадили.
– Вместе пойдём! – крикнула Волненко, сжимая пальцами её плечи. – Ты ещё не сказала, где новоселье будем справлять! Колись, куда переехала! Ты не бойся, мы со своей водярой к тебе припрёмся.
– Да, и разгромим тебе всю квартиру, как Эльке с Дашкой, – вставила Соня, – им даже потолок пришлось штукатурить заново, потому – что Волненко его пробила своей башкой! Подпрыгнула – и пробила.
Эля и Даша с ненавистью взглянули на Аньку. Она задумалась.
– Разве я?
– Ну а кто ж ещё? Ты прыгаешь выше всех! Особенно под травой.
Анька фанатично гордилась тем, что высоко прыгает, и поэтому ей пришлось немедленно извиниться перед двумя подругами. Бормоча дурацкие оправдания, она стала есть яблоко.
– До моих потолков вы не доберётесь, – сказала Света, – у них – какая-то нереальная высотища. Четыре метра!
– Где это такой дом? – удивилась Соня.
– Света назвала адрес. Все призадумались, вспоминая расположение зданий на упомянутой улице.
– Что там рядом? – спросила Анька.
– Какие-то магазины. А на другой стороне – аптека.
– Так это он, – вдруг подала голос Ася Макарова, самая молчаливая из девчонок. Все повернулись к ней.
– Ты о чём?
– Дом самоубийц.
Повисло молчание. Впрочем, длилось оно не долго.
– Да, точно, – он, – громко подтвердила Карина и рассмеялась, – тот самый дом, где вешаются почти каждую неделю!
– Не надо гнать, – гневно повернулась к ней Анька, – восемь самоубийств за два года – это, конечно, не супер-пупер, но ничего сверхъестественного я лично в этом не вижу. Дом очень старый, располагает к унынию. Плюс к тому, район в смысле контингента – не самый благополучный. Вот это – факт.
– Да ты почитай в интернете про этот домик! – не унималась Карина. – Просто вот набери: Дом самоубийц. Тебе плохо станет!
– Да я не дура – копаться в этой помойке! Или тогда давай уж начнём с того, что пишут там про тебя и твоего папу. Не знаешь, – глянь! Сама вздёрнешься.
– Ах ты, дрянь!
Карину остановили и усадили. Эля Гирфанова налила ей кофе, плеснув в него коньяку.
– Возьми, Каринка, возьми! Пожалуйста, успокойся. Тебе совсем нельзя нервничать, ты уже на четвёртом месяце.
– Да на третьем я месяце, – еле слышно пробормотала Карина. – Сколько раз повторять?
Её зубы звонко бились о кружку. Света, напротив, выглядела, скорее, задумчивой, чем подавленной. Все за ней наблюдали.
– Да, ошарашили вы меня, – призналась она, почему-то думая о часах с кукушкой. – Жаль. Очень жаль. Такая крутая хата!
– Говорю – плюнь! – проорала Анька, – ты комнату там снимаешь?
– Да.
– Сколько платишь?
– Семь.
– Почти даром! Забудь про всю эту чушь и не вспоминай. Будешь жить с хозяевами?
– С соседкой.
– А кто она?
– Молодая женщина. Рита.
– Вообще ништяк! Шикарно отпразднуем новоселье!
– Тебе бы, Анька, всё праздновать, – ни с того ни с сего разозлилась Соня.
Но тут мобильник Светы подал сигнал. Взглянув на определившийся номер, Света вышла на связь, и, быстро сказав: «Ромочка, убейся об стену!», нажала сброс. Все захохотали, кроме Карины и Сони.
– Тебе бы, Анька, всё праздновать, – повторила последняя, когда хохот стих, – а я вот не понимаю, как можно что-нибудь праздновать с таким графиком? Каждый вечер – спектакли, целыми днями – этот шизофренический геморрой!
– Какой геморрой? – не поняла Света.