Последняя кровь первой революции. Мятеж на Балтике и Тихом океане - стр. 33
Когда мне сообщили ситуацию, я приказал остаться заслонам у люков и проиграл сбор. Собрав команду в батарее во фронт, я разбил ее на отряды. С большим отрядом послал Саковича “очищать низы”, т. е. жилую палубу, кубрики, машинное отделение, кочегарки и прочее. Другой отряд под начальством артиллерийского кондуктора послал в обход, через адмиральское помещение, брать верхнюю палубу. Мазуров прислал записку, написанную каракулями, требовал “списать” всех главарей на берег. Но нужно было еще “взять корабль”.
Скоро мы услышали стрельбу на юте. Ко мне прибежали и сказали, что Лобадин убит. Огонь у люков несколько ослаб, и я с людьми выскочил наверх у кормовой рубки. Огонь стал наверху ослабевать, и мятежники начали сдаваться. Первым на меня выбежал матрос Кротков, член комитета, раненный в ногу, и поднял руки вверх. Несколько мятежников в это время прыгнули за борт и поплыли. Бросился и Коптюк, но все тотчас же были выловлены из воды. Комендор Крючков, член боевой дружины, быстро поплыл к берегу, но был застрелен в воде.
Пленных мятежников я сразу стал сажать в кормовую рубку. Проиграли снова “сбор”, и я скомандовал: “ученики с винтовками на правые шканцы, постоянный состав на левые, без оружия”. Ученикам я приказал ружья взять наизготовку: две половины команды стояли одна против другой. Некоторые мятежники, бросив ружья, оставили в одежде револьверы. Скомандовал “смирно” и стал наизусть поименно выкликивать комитет и дружину и сажать всех в кормовую рубку. Многие мятежники поначалу попрятались в катерах на рострах, внизу, в коечных сетках. Их вылавливали и обезоруживали. Тянуть это положение было нельзя. Мятежники еще имели силу.
Чтобы сразу занять людей, я скомандовал: “постоянному составу паровой катер и оба баркаса к спуску изготовить”. На “Памяти Азова” все шлюпки спускались вручную, что требовало участия большого числа людей. Вооруженных учеников я перевел повыше, на мостики, ростры, коечные сетки. Пока я спускал шлюпки, был приготовлен наряд из артиллерийских квартирмейстеров и учеников для конвоирования главных мятежников на берег. Шлюпки спустили, на баркас в весла я посадил членов комитета и дружины и других главных мятежников, на которых команда указывала как на зачинщиков. На кормовом сиденье, транцевой доске и загребной банке сели вооруженные конвоиры с винтовками.
В общем, потери в команде не были большими. Я не помню точно цифры, но сдается мне, что убитых было не более десяти.
В это время ко мне прибежали снизу и сказали, что лейтенант Лосев просит дать ему шлюпку для съезда на берег. Я приказал подать вельбот № 2. На него с балкона сели Лосев, два артиллерийских квартирмейстера и еще кто-то и отвалили на берег. На берегу Лосев дал знать властям о положении на крейсере. В Ревеле в это время не без основания ожидали бомбардировки крейсером города. Пехотные части были рассыпаны возле берега бухты редкой цепью, “под артиллерийский огонь”. Никого с берега в море и обратно не пропускали.
Отправив на берег главных мятежников, я продолжал производить аресты. Дальше было невозможно в этой обстановке производить следствие и точно разбираться, кто был причастен к мятежу, и я решил просто свезти на берег и там арестовать весь постоянный состав команды, оставив на корабле лишь необходимое число людей, для поддержания паров и освещения, из наиболее надежных. Мичман Сакович занимался организацией службы в низах и установлением вахты в машинах и кочегарках.