Последняя кайнозойская ПОВЕРХНОСТЬ - стр. 20
Вот здесь точно все мы,мягко сказать, разинули рты. К чёрту, кто там кого заменил на лаборатории! Нероды активизировались!
Клан фанатиков заражённого монолита. Сумасшедшие, кровожадные мародёры с вооружённым преимуществом. Мы – ремесленники, оборонщики. Не́роды – солдаты. Чтобы попасть в этот клан, человеку нужно было перед главарями убить одного из родственников. Представляете, какая мразь там обитает?
Что они похищают живых инкубаторов – давно не новость. За год Нероды уводят в свои подземные ульи до трехсот женщин-биороботов. Пока мы ждем здесь своей гибели, Нероды активно размножаются, не гнушаясь даже кровосмешением. Любым путем стараются продлить свой род. Хотя после эвакуации островитян на «Еву» их ждет лишь братская могила в подземном государстве, но порой кажется, что бандиты вот-вот захватят и «Еву», насуют ей в рот и начнут править всей галактикой.
– «Ева» готовится в ближайшие часы высадить боевой десант на наш Остров. Прогоним эту шелупонь от наших границ. Так что, ребята… – Губернатор бодро подмигнул и обеими руками указал на роскошно накрытый стол. – Гуляйте, пока живы!
О том, что Нероды могут прибавить газку на своих тягачах и добраться до наших колючих заборов меньше чем за двенадцать часов, все мы чуть позабыли, да и забили вовсе. Десантно-штурмовой взвод солдат «Евы», вооружённый бластерами и всяческими оружейными плюшками, справится с толпой фанатиков как минимум за полчаса.
Мы ели мясо и пили самогон, который на праздник заготовил наш бригадир в количестве двести литров. О мясе, кстати, могу отдельно рассказать. Я в своей жизни не ел разве что мяса обезьяны и хорька. В лесах исчезли браконьеры. Фабрики, по естественным причинам, прекратили производство мяса. Только собаки избежали атак вирусов и плоти, отчего заражённые Шарики, инстинктивно сбивающиеся в огромные стаи, пугали нас сильнее, чем Башка или другие мутанты, двигавшиеся со скоростью пьяной улитки.
Наступил рай для крупного и мелкого рогатого скота. Теперь на каждого человека приходилось по тридцать коров ежемесячно. Это вернуло миру бывшие болезни прежней цивилизации и даже чуму из-за гниющих туш животных, разбросанных повсюду. Из-за этого у нашего брата уже после тридцати лет зубы выпадали, словно стреляные гильзы из ружья – цинга.
А мне всего лишь исполнилось тридцать. Но шесть зубов потерял благодаря отборному «космическому» табаку и белковому питанию без овощей и фруктов.
– Техник, Шрам, твою мать! – окликнул меня Похмел и, не дождавшись реакции, буквально упал на меня с пустым стаканом в руке. – Скажи, за что мы тебя уважаем? На перекуры времени не даёшь! Даже посрать успеваем прямо в угол – вот почему там уголь такой хороший получается! Но уважаем же! Любим тебя, стервец! Из говна конфетки лепишь!..
Мужик вдруг отстранился, промолчав ещё немного, просто хлопнул по плечу, вытер пьяные слёзы и растворился среди толпы нашей бригады.
Действительно, за что меня уважают? За то, что губернатору однажды морду набил? За прозвища вроде «чертей», которыми называл бригаду, когда та не укладывалась в нормы? Или за случай, когда волоком тащил Бегемота через тоннель, после обвала шахты сломавшего обе ноги? И вот опять какой-то сюрприз готовят… Мол, он уже ждёт меня в кубрике.
К завершению вечера, когда, в принципе, ещё каждый не успел назюзюкаться, на импровизированный подиум, где стояла трибуна, под фонограмму завывающего саксофона вышли стриптизёрши. Три хорошенькие мулаточки-андроиды с сиськами, опирающимися о подбородок. Саксофон заглушили аплодисменты и одобрительный свист. Зал наполнился едким табачным дымом. Воцарилась тишина.