Последняя из Стэнфилдов - стр. 16

– Пожалуй, мне пора увозить Мишеля.

– Почему ты имел полное право бросить трубку? – спросила я.

– Об этом в другой раз, родная, если тебе все еще будет интересно. Эти воспоминания требуют от меня некоторых усилий, а сегодняшний вечер я бы предпочел завершить на веселой ноте, поскольку посмеялись мы на славу. Не хочется отходить ко сну в черной тоске.

– Выходит, в первой главе вашей истории, когда вам было между семнадцатью и двадцатью годами, это она тебя бросила?

– Он же сказал – в другой раз! – вмешалась Мэгги, не дав отцу ответить.

– Именно так, – подал голос Мишель. – Но все гораздо сложнее, чем кажется, – добавил он, поднимая указательный палец.

Есть у Мишеля эта привычка – поднимать указательный палец: так он тормозит поток мыслей, бушующий у него в голове. Он замолк, все мы затаили дыхание, и через несколько секунд он продолжил:

– На самом деле папа высказал желание больше ничего не рассказывать сегодня вечером. Я думаю, что в «другой раз» предполагает, что он может передумать… в другой раз.

– Мы всё поняли, Мишель, – остановила его Мэгги.

Добившись ясности, Мишель отодвинул свой стул, напялил макинтош, поцеловал меня, вяло потряс руку Фреду и изо всех сил стиснул в объятиях Мэгги. Исключительные обстоятельства – исключительные меры… В этих объятиях был дополнительный смысл: он воспользовался ими, чтобы прошептать ей на ухо поздравления.

– С чем ты меня поздравляешь? – так же шепотом спросила его сестра.

– С тем, что ты не выходишь за Фреда, – ответил ей Мишель.

На обратном пути отец и сын молчали, пока машина не остановилась под домом Мишеля. Наклонившись, чтобы открыть дверцу и выпустить сына, Рэй внимательно на него посмотрел и очень ласково спросил:

– Ты ведь ничего им не скажешь? Понимаешь, я должен сам рано или поздно рассказать им об этом.

Мишель, тоже пристально глядя на отца, ответил:

– Можешь спать спокойно, папа, никакой черной тоски. Я, правда, не думаю, что тоска бывает разных цветов, но обязательно завтра проверю в библиотеке.

После этих слов он чмокнул отца в щеку и вылез из «остина». Тот подождал, пока сын войдет в подъезд, и только после этого тронулся с места.

Октябрь 2016 г., Бекенхем

Я встала из-за стола – не хотелось мешать парочке. Фред и Мэгги уже десять минут как уединились на кухне. Я заглянула туда, чтобы попрощаться.

Фред, вооружившийся полотенцем, вытирал чашки. Мэгги сидела у кухонной стойки, закинув ногу на ногу, и курила, выпуская дым в форточку. Она предложила вызвать для меня такси. Еще не хватало: ехать от нее ко мне на такси – форменное разорение. Я поблагодарила ее и сказала, что лучше поеду на поезде.

– Я решила, что ты уехала с папой, – сказала она. Вот характер, даже не скрывает свое лицемерие! – Разве ты ночуешь не у него?

– Думаю, сегодня вечером ему хочется побыть одному. Что до меня, то я должна себя заставить снова зажить лондонской жизнью.

– Полностью с тобой согласен! – поддержал меня Фред, щелкая краем резиновой перчатки. – Бекенхем и Кройдон – слишком отдаленные пригороды.

– Можно сказать и по-другому: Примроуз-Хилл слишком далеко от моего пригорода, и там слишком задирают нос, – фыркнула Мэгги, швыряя окурок в полную воды раковину.

– Что ж, голубки, оставляю вас, воркуйте дальше. – Я продела руки в рукава пальто.