Последняя из рода Жар-Птиц. На перепутье миров - стр. 9
Глубокие воды широкой реки казались чернильными под звёздным ночным небом, и лишь изумительная дорожка света – отражение луны – украшала собой эти тягучие воды. По ту сторону реки угадывались очертания каменистого и совсем не гостеприимного берега. С нашей же стороны к воде вёл мягкий склон с невысокой травой, а у самой кромки реки я заметила гальку. Ну как заметила – едва не навернулась на этой самой гальке и чуть не потеряла венок, который мне с таким трудом раздобыл Иван. Заодно ополоснула лицо и шею от бурой земли, чтобы не совсем уж замарашкой обряд творить.
К слову, венок был настоящим произведением искусства. Пускать его по воде было жалко, но не засушивать же. Я лишь с нежностью погладила неизвестные мне цветы с нежно-розовыми, бархатисто-алыми и белоснежными лепестками. Непосредственно перед опусканием венков в воду девушки закрепляли на своих цветочных украшениях небольшие тонкие свечи, поджигая их лучиной. Мой венок тоже украсили подобным образом, осталось лишь опустить его в реку.
– Боишься? – как чёрт из табакерки, из-за плеча внезапно выскочил Иван.
– Тьфу на тебя, – успокаивая враз взбесившееся сердце, проворчала я. – Напугал!
– Прости, – совсем без вины в голосе ответил Иван. И улыбнулся. – Запускай, Алёнушка. Поглядим, что тебе уготовили боги.
Я огляделась. Не хотелось привлекать внимание к своему венку, но остальные девушки были более расторопными – тихая гладь реки покрылась цветами с огоньками. Чьи-то шли ко дну, едва отплыв от берега, чьи-то, закружившись на месте, останавливались посередине реки, а чьи-то уносило вдаль.
Я пыталась вспомнить значения всех вариантов, но выходило плохо. Кажется, если утонет, знак хороший. Или наоборот?
– Ну же, не робей. – Притихшая было толпа вдруг сконцентрировалась на скромной мне и венке в моих руках. Я снова мазнула взглядом по собравшимся деревенским и поняла, что каким-то образом осталась последней, кто не пустил свой обрядовый венок по воде.
Да уж, хотела быть незаметной, но то и дело становилась центром внимания. И это они меня с жар-птицей ещё не видели!
Рука Ивана мягко коснулась моей, подталкивая к воде. Да поняла я, поняла. Вздохнув, склонилась над чёрной гладью реки и осторожно опустила венок на ровную, как зеркало, поверхность.
Стоило нежным лепесткам коснуться воды, как вдруг спокойный тихий штиль смыло неизвестно откуда взявшимся ураганом. Сильный порыв ветра подхватил венок, в одно мгновенье донеся его до центра реки, и закружил со страшной силой, едва не потушив огоньки. Тоненькое пламя то и дело сдувало, а я гадала – задует с концами или нет? Но острые пики огоньков вновь вставали прямо, чтобы в следующую секунду снова бороться со стихией. Словно невидимый смерч кружил мой венок в центре реки, заставляя его временами почти полностью уходить под воду.
Уж не знаю, сколько прошло времени, пока все завороженно следили за происходящим на реке. Даже разговоры умолкли. Вдруг новый порыв ветра едва не снёс меня в воду, с силой толкнув в спину. Если бы не Иван, плюхнулась бы прямо в забурлившую у ног реку!
Я лишь на мгновенье потеряла из виду свой венок, а когда вновь обратила взор к центру реки, то уже не нашла своё цветочное украшение. Неужели утонул?
– Плохая примета, – произнёс чей-то старушичий голос. Я обернулась, но не нашла того, кто сказал эти слова.