Последняя из рода Жар-Птиц. На перепутье миров - стр. 25
Иван усмехнулся.
– Мне казалось, все девицы любят такое занятие.
– Не все, – буркнула я. А потом спросила то, что было важнее платьев и сплетен: – Иванушка, расскажи лучше, что это за создание такое – двоедушиц?
– Двоедушник, – поправил меня Ваня. – Это такой несчастный человек, который с рождения наказан богами двумя полноценными душами. Первая – человеческая, как у тебя или меня. А вторая – демоническая. И в образе этом двоедушник может быть как монстром, так и с виду обычным диким зверем. Именно поэтому местные приняли его за зверьё.
– Вроде оборотня? – уточнила я и прикусила щёку изнутри. Вот чего снова полезла с языком своим? Вдруг здесь не существовало оборотней в том понимании, в каком я себе представляла. Но сказанного не воротишь.
Иван задумался, а потом кивнул.
– Можно и так сказать, только разница всё ж есть. Двоедушник по сути своей отравлен сызмальства печатью демонической. Несёт ближним несчастия, болезни и всякие беды. Оборотни же подобными подарками близких не одаривают.
– А ты говорил, что скот он отравил… Это как? А людям опасна эта хворь?
– Опасна, коли заражённую скотину в пищу употреблять будут. Ежели Ведана сподможет, то лиха избежать можно будет. Я бы и сам мог, но…
– Помню, силушки не хватает сейчас, – перебила я Ивана. Он кивнул и вдруг улыбнулся.
– Да и не любо мне врачевать, Алёнушка. Не богатырское это занятие. Вон ведьмы есть, чай, при каждой деревеньке одна да найдётся. Пущай и балуются травками своими людям во благо.
– Ведана… – повторила я за Иваном. – Получается, тётка Марьяны ведьма настоящая.
Иван кивнул.
– Получается, и сама Марьяна…
Договорить мне не дали. Со стороны крыльца послышался гомон людской толпы. Вернулись, стало быть, с ведьмой под ручку.
– Пойдём. – Ваня встал, едва заметно провёл рукой по рёбрам слева да протянул мне ладонь. – Глянем, что там случилось.
– Может, тебе всё же подлечиться? – с сомнением покосилась я на рубаху богатыря, надёжно скрывающую секреты Ивана.
– После, – махнул рукой Ваня и потянул меня к выходу.
Когда мы вышли со ступеней во двор, то увидели, что около дома старосты собралась почти вся деревня. Встав неровным полукругом, окружили они трёх человек. Высокую русоволосую девицу, которая днём была среди тех, кто помогал мне с одеждой, а бабам со сплетнями, Марьянка ненавистная змеица и сухая, я бы даже сказала, мумиеподобная старуха с бело-серыми волосами ниже пояса. На морщинистом лице в сумерках особо ярко выделялись почти ввалившиеся глазницы с чернющими глазами. Жутко. Мне казалось, ведьмы должны напускать морок, выглядеть красавицами молодыми, а тут прямо Баба Яга из страшной сказки.
Мазнув по толпе своими глазищами, ведьма остановила взгляд на мне, от чего у меня тут же по спине лёд побежал.
– Иванушка, снова твои забавы мне покою не дают, – проскрипела неприятным голосом Ведана, продолжая глядеть при этом на меня. Это она так давала понять, что вовсе не двоедушник проблем доставил, а, собственно говоря, одна приблудившаяся Алёнушка?
– Тётушка, почём зря Ванюшу не браните. Нет в том его вины, что лихо расшалилось.
И тоже на меня глазами своими зырк. Ух, ведьма! Вот зуб даю, точно к ней дар ведьмовской перейдёт. Если уже не перешёл.
И ведь снова будто на меня намекали обе, а то, что скот у деревенских помереть мог, так это цветочки. Главное зло же у нас что? Правильно. Алёнушка.