Последняя из рода Блау - стр. 5
Дядю я подловила в малой сиреневой гостиной за непременной чашечкой утреннего кофе и чтением свежего номера «Имперского вестника».
– Дядя… – Обязательный по этикету поклон Старшему – голову склонить, спину выпрямить, сама почтительность во плоти.
– Вайю! – Дядя щелкнул пальцами, отсылая прислугу, и отложил газету. Короткий жест в сторону свободного кресла, диагностические чары на меня, купол тишины на комнату – разговор намечается серьезный. Будет песочить.
Я глубоко вздохнула и ринулась в бой.
– Дядя, я знаю, что ты сейчас скажешь, но я бы хотела объяснить все у источника, чтобы не повторяться дважды. После пещер… Я много думала, я хочу поговорить с предками. Попросить прощения, совета и поблагодарить за то, что Блау всегда хранят Блау.
Тишина была оглушительной. Дядя смотрел серьезно и молчал. Тусклые глаза, вертикальные морщины на лбу, сероватый оттенок кожи. Устал. Эти две луны и ему тоже дались нелегко. Темные волосы с щедрой белой проседью стянуты в строгую мужскую косу.
Никаких украшений, только кольцо – родовая печать и неизменный хлыст рядом, с оплеткой, инкрустированной камнями. А ведь дядя не так уж и стар. Это в мои четырнадцать он должен был казаться умудренным опытом стариком, а на самом деле мне уже за тридцать, и я могу понять, какую непосильную ношу он на себя взвалил, чтобы вырастить юных Блау и дождаться, когда он сможет передать род брату.
– Блау всегда хранят Блау. Я удивлен. – Дядя свободно откинулся назад в кресле и усмехнулся. – Позавчера в южные шахты уезжала взбалмошная девчонка, а вернулась юная, умудренная жизнью сира? – Дядя говорил серьезно, но его выдали смешинки в глазах.
– Дядя, поговорим у алтаря, прошу тебя. Мне есть что рассказать. – Мне нужен источник для активации дара, и потом, у алтаря не врут. Все, что я скажу, будет подтверждено родом, и это позволит избежать всех вопросов.
– Настоящая причина, Вайю. И ты, и я знаем, как на самом деле ты относишься к предкам рода.
Относилась. Это будет правильнее. Пока не осталась совершенно одна с этим бесполезным Светлым источником. Пока ты, дядя, не сдох в Левинсбрау, хотя обещал хранить и беречь. Пока брата и Данда не подставили, а Нэнс не отравили. Я осталась совершенно одна, дядя. Последняя из Блау. Только я и предки, поэтому не тебе рассказывать мне о силе рода.
– Я хочу вылечиться. Восстанавливающие печати наставника очень жгутся. И я не смогу нормально танцевать. Скоро осенний бал в Керне, и Марша на следующей декаде должна прислать приглашения на малый прием. Там же будет сир Квинт, дядя, – вспомнила я свой извечный аргумент в этом возрасте. И если я правильно помню, именно на празднике урожая моя дорогая закадычная подруга Марша хорошо повеселилась за счет глупой Блау. И я никак не могу это пропустить снова. – И мои ханьфу уже устарели… Мне нужно в Керн, иначе что о нас будут говорить? Что сира Блау пришла дважды в одном и том же туалете. Это решительно недопустимо!
Дядя молчал; мои доводы его не убедили.
– Я чувствую себя раздетой. Голой, незащищенной. Я не чувствую себя в безопасности даже здесь и сейчас. – Я повысила ставки, и дядя нахмурился. Еще бы, это одно из самых тяжелых оскорблений для мужчины – неспособность защитить своих женщин. – Я боюсь, что это иллюзия, – я обвела рукой комнату, – что это просто яд скорпиксов и ничего этого нет на самом деле. – Нет моих платьев, нет Акселя, нет Нэнс, и меня не пригласили на малый прием у Фейу… – Ну давай же, давай, торгуйся, ты же этого хотел. Мне нужен алтарь не только для того, чтобы почувствовать связь с родом. Я хочу открыть свой родовой дар. Я не знала, какой дар у дяди, и никто не знал. Но по обрывкам воспоминаний это было больше всего похоже на индикатор эмпатии. Для Блау и о Блау. Он всегда видел насквозь все выходки, знал, когда врет Данд и куда ускакали мы с Кис-Кисом.