Последняя из рода Блау - стр. 25
– Мисси, вы же знаете, мы-то все помним, даже если забыть хотели. Матушки вашей, мистрис Релии, почитай, десять зим как нет, а ровно вчера все было. – Ликас вздохнул.
На самом деле я давно подозревала, что он тайно и безответно был влюблен в маму. И потом эта любовь плавно и естественно перешла на меня. Без всяких моих заслуг. Иначе в чем причина такого особого ко мне отношения?
– Видел кто?
– Действуют всегда со спины, и мелькало там пятно темное, но не разобрать ничего. И дядя ваш несколько раз после разговора со Светлым вашим сам не свой был. Распоряжения забывал, райхарец застаивался…
А вот это уже серьезнее. Но дядя? С силой трибуна восьмого круга? У кого хватит власти провернуть такое? И как обошли клятву о служении роду? Как?
Единственные, кто не приносил клятвы именно Блау, это слуги тетушки и они сами. Если предположить, что гипотетически, только гипотетически, среди них есть кто-то с девятым уровнем, а чтобы насильственно вмешиваться в сознание трибуна восьмого, нужен трибун девятого, это запредельный уровень… Да нет, это бред. Великий, вразуми!
Одно дело стирать воспоминания слугам. Слугам…
– Слуги из наших или…
– В основном из наших. Из пришлых пара всего.
Наши – значит, приносили клятву Блау. Что это значит? Значит, при попытке причинения вреда роду последует наказание.
А при чем тут воспоминания? Видели что-то лишнее? Не помнишь, что видел что-то плохое, и не сообщил – значит, не видел. А раз не видел, не знаю, значит, что наказания не последует.
– Еще есть жалобы, странности, симптомы?.. – Я покрутила пальцами в воздухе.
– Есть, как не быть. Все на голову жалуются. Марта свои зелья, почитай, ведрами варить стала. Раньше брезговали нашим, а тут глядишь ты! – Ликас беззлобно усмехнулся.
Да уж… Марта гордо именовала себя знахаркой. Первой и единственной аларийской знахаркой на территории нашего предела. Проживала в деревне около поместья, что сразу на выезде из долины, варила вонючие лекарственные декокты, смешивала мази, лечила по мелочовке.
Как же ты мог пропустить такое, дядя?.. И пропустил ли?
Мастер недовольно нахмурился. Он умудрялся говорить и делать растяжку перед основным базовым комплексом, а я остановилась и задумалась.
– В реальном бою тоже будет время подумать, госпожа? Кто-то даст госпоже Вайю передышку? Или все-таки начнете совмещать эти вещи? – Ликас говорил ядовито. Эти истины он вбивал в мою голову с малых лет. – Мы вызвали с границы Пинки.
Пинки, один из молодых аларийских парней возраста племянницы Маги, сейчас служил в южном гарнизоне на границе, охранял сигнальные вышки.
Пинки нюхачил.
Все аларийцы были магически нейтральны, то есть не имели никаких сил, ни Темных, ни Светлых. Были иммунны к большинству простых чар и проклятий – возможно, это было как раз отголоском их способности объединять разум, включая коллективное сознание. Нюхачество Пинки относилось к тем особым дарам, которые иногда получали представители их расы. Пинки чуял магию. Даже не так – он, как собака, мог взять любой магический след. Пинки говорил, что любая магия и сила имеют запах, каждый в отдельности, и в целом создается картина, похожая на большой пирог с определенной начинкой. Он чувствовал уровни сил и их направленность; иногда, в особо редких случаях, даже мог взять направленный след.